Опасный поворот. Инспектор пришел
Шрифт:
Роберт . Хорошо, не правда ли?
Фреда (закрывая шкатулку) . Вы не могли помнить этой шкатулки. Я сегодня впервые ее достала. Она принадлежала… одному постороннему человеку.
Олуэн . Она принадлежала Мартину, не так ли? Он мне ее показывал.
Небольшое молчание. Обе женщины пристально смотрят друг на друга.
Фреда . Он не мог вам ее показывать, Олуэн. У него ее еще не было, когда вы его видели в последний раз.
Стэнтон . Откуда вы знаете, что ее у него не было, Фреда?
Фреда .
Олуэн . Вы думаете? (Смотрит многозначительно на Фреду, затем совсем другим тоном.) Да, может быть, и не мог. Я, наверное, что–нибудь спутала. Должно быть, видела похожую где–нибудь еще, а приписала ее покойному Мартину – он обожал такие вещи.
Роберт . Олуэн, я, может, буду невежлив, но уверен, вы не посетуете. Вы только что, вдруг, прекратили говорить правду и хорошо осознаете это. Вы ведь совершенно уверены, что это та коробка, которую вам показывал Мартин, точно так же как Фреда убеждена в противном.
Олуэн . Ну, допустим, а какое это имеет значение?
Гордон (возясь с радио) . Ни малейшего. Я все пытаюсь поймать какой–нибудь фокстрот, но эта машинка вдруг решила забастовать.
Роберт (с раздражением) . Да оставь ты ее в покое.
Бетти . Чего вы кричите на Гордона?
Роберт . Ну, хорошо, тогда сами остановите его. Нет, Олуэн, я не думаю, что это имеет значение, но после того, что мы говорили, невольно задумываешься, что ситуация довольно любопытная.
Мисс Мокридж (с нетерпеливым любопытством) . Как раз то, что я думала. Действительно, очень любопытно. Пожалуйста, расскажите нам всю правду об этой музыкальной папироснице.
Фреда . Все очень просто…
Олуэн . Одну минуточку, Фреда. Я вовсе не уверена, что все так просто, но, кажется, теперь это и не так важно.
Фреда . Я вас не понимаю.
Роберт . Я тоже. Сначала вы говорите, что это не та шкатулка, а теперь – что все совсем не так просто, и напускаете таинственного туману. Мне кажется, вы что–то скрываете, и это совсем на вас не похоже. Или эта шкатулка принадлежала Мартину, или нет…
Стэнтон (со свойственным ему грубоватым добродушием) . Далась вам эта чертова шкатулка.
Бетти . О, Чарлз, нам хотелось бы послушать.
Мисс Мокридж (вместе с Бетти) . Но, мистер Стэнтон…
Стэнтон . Извините, но я ненавижу эти играющие шкатулки. В особенности с такой музыкой. Забудем о ней.
Гордон (с внезапным оттенком горечи) . И о Мартине, кстати. Его уже нет на свете, а мы все сидим здесь и нам тепло и уютно – такой очаровательной, милой компанией.
Роберт . Прекрати, пожалуйста. Гордон.
Гордон . Не будем упоминать о Мартине или думать о нем. Это неуместно. Он умер.
Фреда . Незачем из–за этого разводить истерику, Гордон. Слушая тебя, можно подумать, что Мартин являлся твоей личной собственностью.
Бетти . На самом–то деле Мартин никому не принадлежал. Он принадлежал только себе и был не так глуп.
Роберт (внезапно пробуждаясь от задумчивости) . Что все это значит, Бетти?
Бетти (со смехом) . Это значит, что я говорила ерунду, а вы все несете страшную чушь, и я рискую каждую минуту получить мигрень.
Роберт . И это все?
Бетти . А разве этого недостаточно? (Смотрит на него с улыбкой.)
Роберт . Продолжай дальше, Фреда.
Фреда . Я бы хотела, чтобы ты не был столь безрассудно настойчив, Роберт. А со шкатулкой все очень просто. Она попала к нам вместе с некоторыми другими вещами Мартина из его коттеджа. Я спрятала ее и сегодня впервые извлекла. Между тем Олуэн была в коттедже в Фоллоус–Энде в последний раз в ту субботу, когда мы все там были… вы помните, в самом начале июня.
Гордон (со сдерживаемым, но сильным волнением) . Еще бы! Конечно. Какой был день! И чудесная ночь, не правда ли? Мы долго сидели в саду, и Мартин нам рассказывал о своих смешных, напыщенных соседях, с которыми жил в Корнуэлле…
Бетти . Да, и о долговязой, сухопарой леди, которая все спрашивала обо всех: «Это человек нашего круга?»
Гордон (вполне искренне) . У меня не было другого такого счастливого дня, и нам такого уже не видать.
Роберт . Да, это был дивный день. Хотя я никогда не думал, что ты будешь так переживать.
Фреда . Ни ты и никто другой таких переживаний и предположить не мог. Похоже, Гордон решил биться в истерике всякий раз при упоминании имени Мартина.
Бетти . Мне кажется, все дело в крепком бренди. Неудивительно, при таких огромных рюмках. Вино ударило ему в голову.
Гордон . А куда ему еще, по–твоему, надлежало ударить?
Роберт (Фреде) . Так, стало быть, ты утверждаешь, что в ту субботу в начале июня Олуэн в последний раз посетила коттедж Мартина?
Фреда . Да, и я знаю, что у него тогда еще не было этой папиросницы.
Роберт . Он бы нам ее показал, будь она у него. И действительно, я не помню, чтобы когда–нибудь видел эту вещь у него в коттедже. Ну, а вы, Олуэн?
Олуэн (с неопределенной улыбкой) . Что – я?
Роберт . Черт возьми, вы–то что можете сказать?
Олуэн (снисходительно улыбаясь) . Вы настоящий ребенок, Роберт. Надеюсь, я не на скамье подсудимых или лавке для свидетелей.
Мисс Мокридж . О, нет, нет, пожалуйста. Не обманывайте наших ожиданий.
Бетти . Вы же знаете, Олуэн, приезд в коттедж к Мартину в субботу был не последним вашим посещением этого дома. Вы разве не помните, как мы с вами в следующее воскресенье, после обеда, ездили туда, чтобы поговорить с Мартином относительно этих маленьких гравюр?
Олуэн . Помню.