Операция "Золотой Будда". Книга третья
Шрифт:
Лесная тропа, ведущая вверх по склону, была практически свободна от лиан. Захватчики вывели Татцуо на небольшую поляну.
— Жди здесь, — приказал один из них, — сейчас с тобой будет говорить наш оябун.
С этим словами незнакомцы скрылись на лесной тропе, ведущей назад к автомобильной дороге. Татцуо нервно огляделся, пытаясь определить, откуда мог появиться их главарь. Ведь, судя по слову «оябун», которое только что прозвучало из уст одного из рейдеров, он, вероятнее всего, имел дело с одним из кланов японской якудза. Посреди маленькой поляны возвышался большой камень, поросший бурым мхом. Татцуо присмотрелся. Ему показалось, что из-за камня торчит макушка чьей-то головы.
— Я хочу знать, что вам от меня нужно? — несмело начал журналист.
Но «голова» осталась неподвижной. Татцуо неуверенной походкой приблизился к большому валуну. Движения оттуда по-прежнему не последовало. Осторожно обойдя злополучный камень, японец вдруг понял, что голова была вовсе не головой, а большим кокосовым орехом, на который был нацеплен парик и очки в тонкой оправе. А там где должен был находиться рот, на орех был наклеен белый прямоугольник лейкопластыря, на котором виднелись какие-то иероглифы.
Татцуо нагнулся и поднял эту странную «голову». Прочитав иероглифы, он чуть не выронил орех из своих рук, поскольку на лейкопластыре было начертано имя его младшего брата.
— Ты все правильно понял, — раздался за его спиной чей-то голос.
Татцуо непроизвольно вздрогнул. Обернувшись, он увидел незнакомца, облаченного в одеяние ниндзя. Это был Риохиро Акаши. Нижняя часть его лица была скрыта маской.
— Дай мне эту голову, — властно произнес Риохиро.
Изрядно напуганный Татцуо послушно протянул ему орех дрожащими руками.
Риохиро вдруг резко развернул свой торс, при этом выкинув вперед свои руки. Татцуо едва успел заметить блеск разящего клинка. В следующее мгновение орех треснул пополам и разлетелся в разные стороны. Сок и мякоть кокоса, брызнувшая на лицо Татцуо, заставили его интуитивно зажмуриться. Открыв глаза, он увидел в руке только половину ореха, на которой сиротливо болтался оторванный лейкопластырь.
— Ты хочешь, чтобы голова твоего брата разлетелась так же, как этот орех? — грозно произнес Риохиро.
— Нет, — хрипло выдавил из себя Татцуо.
— Тогда приведи жену русского журналиста ко мне.
Услышав эти слова, Татцуо замотал головой.
— Нет, я не могу это сделать. Они мои друзья.
Риохиро усмехнулся, хотя его улыбку надежно скрывала полумаска.
— Ты не там ищешь друзей. Мы оба японцы и должны помогать друг другу.
Татцуо снова отрицательно замотал головой.
— Я не могу. Они мне доверяют.
Риохиро снова усмехнулся.
— Вот поэтому ты и приведешь мне девчонку.
— Нет, — снова попытался возразить Татцуо.
Риохиро молча обошел журналиста кругом, не сводя с него глаз. От этого взгляда Татцуо втянул голову в плечи.
— А куда ты торопился, выйдя из отеля?
Татцуо сглотнул комок в горле.
— Мне нужно было отправить открытку в Японию, чтобы поздравить с праздником мою семью.
— Ты врешь мне. Праздники кончаются через два дня.
Риохиро положил клинок на шею своего визави и свободной рукой бесцеремонно вытащил из куртки Татцуо запечатанный конверт.
— Господину Сиро Фудзите, — с сарказмом прочитал Риохиро имя на конверте.
Распечатав его, он бегло пробежал взглядом по листу бумаги, испещренному иероглифами. После этого Риохиро громко рассмеялся.
— Значит, ты говоришь, что они твои друзья? А как же твой отчет в японскую разведку?
Татцуо, уличенный в предательстве, склонил голову и закрыл глаза.
Риохиро снова положил ему клинок на плечо, но уже тупой стороной и приподнял им подбородок журналиста.
— Только не надо сцен раскаяния. Мы оба служим Японии. Я по-своему, а ты по-своему. Русский журналист для нас чужак. Тем более что с Россией, которая не хочет возвращать нам наши северные острова, у нас особые счеты.
Татцуо молчал. По его лицу было видно, что он сомневается.
— Если ты боишься за девчонку, то я даю тебе слово, что с ней ничего не случится. Да и с Умеловым тоже. Я не намерен их убивать. Мне всего лишь нужно письмо, которое компрометирует моего оябуна. Я знаю, что это письмо находится у русского журналиста. Когда девчонка будет у нас, он будет более сговорчивым.
Татцуо мучительно размышлял над своими дальнейшими действиями, слушая слова грозного незнакомца. Видя сомнения журналиста, Риохиро вытащил из-за пазухи серый пакет и бросил его к ногам Татцуо.
— Надеюсь, это тебя убедит.
Татцуо нагнулся и медленно поднял пакет. Открыв его, он вытащил пачку фотографий, на которых был запечатлен его младший брат. Причем все фото были сделаны в разных местах.
Татцуо вдруг осознал: если он не примет сейчас эти условия, то никогда не вернется из джунглей, а его младший брат погибнет от руки такого же наемника.
— Я согласен, — с трудом выдавил он.
— Я знал, что мы договоримся. Возвращайся в машину. Мои помощники проинструктируют тебя, что ты должен будешь сделать.
Опустив голову, Татцуо поплелся назад по лесной тропе.
Глава седьмая
Прошло уже несколько часов с тех пор, как Татцуо Нагаи ушел на почту отправлять поздравительную открытку домой. Умелов уже начал волноваться. Он послал Вито на поиски японского журналиста, но молодой человек вернулся ни с чем. Умелов понял, что с Татцуо что-то случилось.
— Вито, — обратился Олег к своему помощнику, — нужно обзвонить все госпитали. Вдруг с ним произошел несчастный случай?