Опыт воображения. Разумная жизнь (сборник)
Шрифт:
Космо посмотрел на нее удивленно. „Она права, — подумал он, — но недостаток счастья — не вина родителей“.
— Я думала, — сказала Флора, — может быть, вся разница между любовью и ненавистью в том, что ты делаешь приятное своим родителям, потому что сам хочешь, как вы с Мэбс, а не потому, что должен, как я.
— Почему ты закрыла глаза, когда входила в море в Динаре? („Была ли это ненависть?“ — подумал он.)
— Потому что я не умела плавать. Я думала, Бланко сказал тебе.
— Ты укусила его и ударила.
— Потому что он мне помешал.
— Вряд ли бы они имели что-то против твоей смерти. Они бы испытали
— От ненависти?
— От всего.
— Вот так! — и посмотрела на Космо. Сейчас она не была похожа на девочку, о которой он мечтал дни и ночи.
— Если ты совсем не хочешь ехать в Индию, когда придет время, не езди. Я тебе помогу.
— Как? — она подняла на него горящие глаза.
— Я придумаю что-нибудь.
Флора засмеялась. Но каким-то нехорошим смехом. Сейчас она казалась старше своих пятнадцати. Космо стало неприятно. Ему бы следовало сказать: „Я женюсь на тебе“, или „Ты будешь жить со мной“, или „Я присмотрю за тобой, спасу тебя от этих офицеров“, ну что-то такое. А вместо этого сказал: „Я придумаю что-нибудь“, и это звучало как „ничто“. Он поднял камешек и прицелился в форель. Рыба, которой пришлось много чего пережить, даже не пошевелилась.
Флора прошептала:
— Ты не осмелишься. — Потом добавила: — Мэбс говорит, что жизнь в Коппермолте — не только доброта, обожание, щедрость. А Мэбс знает, что говорит. Она несчастлива.
— Нет, она определенно счастлива. Собирается замуж за Нигела.
Флора подняла брови, взмахнула ресницами и сказала, поджав губы:
— Это правда.
Вспомнив сцены сомнений, колебаний, встревоженные лица родителей, Космо с удовольствием бы сейчас ударил Флору, но вместо этого проговорил:
— Сейчас все в порядке, ты же знаешь. У нее время великих покупок. Я буду главным шафером, а Генри — просто шафером на ее свадьбе.
— Она хотела выйти за Феликса.
— Откуда ты знаешь? — Космо испугался. — За Феликса?
— Потому что она мне так сказала. („Потому что я тоже люблю Феликса“.)
— Мои родители…
— Дело не в них. Он не захотел. Феликс не захотел.
— Она тебе сказала? — удивился Космо.
— Да.
— Бедняжка Мэбс. („Должно быть, я слеп, как летучая мышь“.)
Они сидели, уставившись на воду.
— Наверное, жизнь проще для этой большой форели, — сказала Флора.
— Я два раза ловил ее. И оба раза отпускал. Она очень мудрая.
— Она молодец. Кто мне может помочь, так это кто-то вроде Алексиса Тарасова, если он все еще существует. („Я не люблю Алексиса и никогда бы не смогла полюбить“.)
— Он существует, — сказал Космо. — Мы с Хьюбертом встретили его случайно в Париже. Он все еще водит такси. Он вез нас из Гар-де-Лион в Гар-де-ле Ест. Мы узнали его. Он дал нам свой адрес. Он стал очень толстый, с тяжелой челюстью.
— Дай мне адрес.
— Мы поиграли в триктрак в кафе, которое часто посещают белоэмигранты. Он водил нас туда. Ничем он тебе не сможет помочь.
— Все равно я хочу его адрес.
— Ладно, поищу. Пора домой, а то мы опоздаем на обед. — Космо встал, протянул руку, и Флора разрешила себя поднять. — Я помогу тебе, если захочешь. Обещаю.
Флора ничего не ответила, она понимала, что Космо не хочет связывать себя, и в этом он похож на Феликса.
Возвращаясь домой, Космо чувствовал, что он был гораздо ближе к
— О, черт, надо торопиться. Я совсем забыл: сегодня приезжают на обед гости — мисс Грин и Джойс. Помнишь Джойс? Такая была проворная девочка. Она, наверное, поживет у нас.
— Это та, у которой зубы торчали во все стороны? И у нее белые ресницы?
— Та самая. Только теперь у нее зубы в порядке, и она похожа на красивую гнедую лошадку. Она красит ресницы, а личико хорошенькое. У нее прекрасная фигура, очень красивые длинные ноги, а грудь — восторг.
— Как хорошо.
— Мы ездим охотиться на тетеревов к ее отчиму. И, наверное, снова поедем на следующей неделе. Это возле Перта.
— Я думала, ты не стреляешь.
— С отцом скучновато, но в Шотландии — совсем другое дело. Мы два года подряд туда ездим. Почему ты побежала?
— Мне холодно. — И Флора помчалась еще быстрее.
„О черт, — подумал Космо, глядя, как она уносится все скорее, — почему я не поцеловал ее у реки? Когда она взялась за мою руку и я потянул ее к себе, я мог бы поцеловать. Мы были одни. Такая возможность! Я мог и дальше пойти, даже изнасиловать ее“. Вообразив эту сцену, Космо рассмеялся. Вспомнив вдруг Флору в детстве, он подумал, что и тогда, и сейчас ей не хватало плавности движений, которые делали Джойс такой изящной. Предвидя встречу с Джойс, Космо тоже помчался.
ГЛАВА 27
Вита и Денис сидели на клубной веранде, наблюдая за игрой в теннис двух девушек, недавно прибывших из Англии с партнерами — капитаном полка наземной обороны в Гуркхе и управляющим войсками охраны аэродрома. Такса, собака полковника одного из сикхских полков, возилась с Тарой, эрдельтерьером Дениса, на лужайке, расположенной между зданием клуба и теннисным кортом. Наблюдая, как собаки совершают сумасшедшие кульбиты, Денис сказал:
— Зато нам не надо гулять с ней, мы должны быть благодарны полковнику.
— Да, только если они не перевернут все клумбы, — проговорила Вита, когда собаки вылезли из зарослей канн, — ненавижу этот красный цвет, он какой-то дьявольский.
Было воскресенье. Денис и Вита сходили в церковь и теперь сидели, ожидая заказанные напитки. День был удивительно приятный, теплый после прохладной ночи Северной Индии, люди сидели парами, по трое, сплетничали, потягивая „Пиммз“ [11] , розовый джин или мартини, лениво наблюдая за игрой. Несколько человек углубились подальше, врозь, в чтение „Татлера“ или „Кантри лайф“ месячной давности. Мужчины стреляли глазами на Виту, женщины приветственно махали рукой и поглядывали на ее крепдешиновое платье персикового цвета, белый кардиган, шелковые чулки и соответствующего цвета туфли. Денис дополнял шик своей жены светло-серым костюмом, кремовой рубашкой, старинным школьным галстуком и замшевыми туфлями.
11
Фирменное название алкогольного напитка из джина, разбавленного особой смесью.