Оракул
Шрифт:
В углу были свалены уцелевшие в пожаре вещи, остатки мебели и обгорелые куклы-марионетки. Отдельно на бронзовом ящике лежала кукла Буратино, пострадавшая меньше других. Из-под полосатого колпачка выбивалась челка из стружек. Дерзкий нос был вымазан в саже.
Скрипнула дверь, и в подвал вбежала Элиза, озябшая, мокрая от весеннего ливня. Как расшалившаяся девчонка, она с разбегу бросилась на шею к Гурехину, едва не сбив с ног, радостно и беспорядочно целуя в губы и нос. Пуховый платок скатился с ее плеч, Ксаверий поднял платок и осторожно укутал ее плечи. Затем осторожными голубиными движениями выпил с ее губ дождевые капли, словно опасаясь
– У нас опять мало времени… – покачал головой Ксаверий. – Эти несколько минут вдвоем с тобой всякий раз висят на волоске. Давай где-нибудь укроемся. – Он оглядел подвал, выискивая хоть какого-то подобия скамьи, но ничего не нашел, кроме большого бронзового сундука.
Не размыкая объятий, они сели на бронзовую крышку. Ксаверий машинально потрогал бирку, пристегнутую к ручке сундука. На плотном картоне синела печать Имперской канцелярии: орел, держащий в когтях свастику. Дата на печати была свежая: 20 апреля 1945 года. На бирке с инвентарным номером аккуратный немецкий интендант вывел острым «готическим» почерком: «Имущество рейхсканцелярии». Отдельно значилась пометка: «33».
– Откуда здесь этот ящик, Элиза?
– Его забыли гитлеровцы, – девушка вспыхнула и отвела глаза. – Как ты думаешь, что там может быть?
– Оружие, золото, документы… – пожал плечами Ксаверий. – Мы можем это узнать.
– Но ведь ящик заперт!
– Это всего лишь кодовый замок, хотя и довольно сложный, – он коснулся маленьких бронзовых колес. – Тут четыре ротора. Каждый из них отвечает за разряд кодирования ключевого кода. На одном роторе – цифры и буквы, на другом – буквы, на третьем буквы и астрологические значки, на четвертом – буквы и символы. Набор букв и символов на каждом роторе намного превышает обычный цифровой код, и для того, кто не знаком с этой системой, будет сложно восстановить исходную последовательность.
– Ты можешь подобрать код? – с сомнением спросила Элиза.
– Пока не знаю, но думаю, что справлюсь, если учесть, что здесь надо перебрать число комбинаций эдак около… сотни! Нужен всего-то эликсир молодости или хотя бы напиток бессмертия, – улыбнулся Ксаверий.
– Я думала, ты врач или химик…
– И да и нет, Элиза. Я изучал астрологию и медицину, алхимические трактаты, написанные на латыни, санскрите, и даже египетскими иероглифами. Я знаком с тайнописью кириллицы и числовым алфавитом каббалы, знаю арканы Таро и нумерологию Пифагора. Если этот код составлен по знакомой мне системе, то, поработав с ним минуту-другую, я смогу сказать, какое из тайных обществ приложило к нему руку, – Ксаверий повернул бронзовое колесо с буквой и подобрал к нему следующее с цифрой. Затем добавил астрологический знак и на последнем четвертом роторе нашел картинку, потом вновь набрал букву и повернул следующий ротор, прислушиваясь к звуку, и если звук ему не нравился, то он менял комбинацию чисел и знаков.
– Смотри, если различные символы кодового замка перевести сначала в цифры, а затем цифры – в буквы алфавита, а их прочитать как карты Таро, то получаются четыре карты: Звезда, Луна, Солнце и Воскресение Мертвых. По преданию, именно эти четыре аркана открывают дату Апокалипсиса.
Замок скрипнул, где-то внутри бронзового ящика совместились выемки, сцепились зубцы и смазанные маслом цапфы ушли вовнутрь замка.
– Вот видишь, я не ошибся, – улыбнулся Ксаверий, – этот шифр оставил нам мудрец в надежде, что далекий собрат по разуму подберет к нему ключ. А теперь т-с-с…
Ксаверий заговорщицки приложил палец к губам и решительно приподнял тяжелую бронзовую крышку.
Внутри под слоем стекловаты лежал дощатый ковчег, похожий на ящик от патронов. В нем, как в матрешке, помещалась большая резная шкатулка из вишневого дерева.
Ксаверий осторожно открыл футляр и достал продолговатый предмет, обернутый алым шелком. Элиза развернула шелк и вскрикнула, едва не уколов ладонь.
– Это Копье Судьбы из музея в Хофбурге, – прошептала она.
Ксаверий с сомнением разглядывал темное от времени копье. Его середину прикрывал серебряный футляр, повторяющий форму копья. Острие было настолько тонким, что кончик копья исчезал в воздухе.
– Отец говорил, что обладающий им не проиграет ни одной битвы и станет властелином мира!
– Нет, Элиза, ни один священный предмет не имеет собственной магической силы, этой силой их наделяют люди. Маленькие, слабые люди, которые вершат свои победы на поле великих битв.
Ксаверий опустил крышку бронзового ящика и установил колеса в первоначальное положение, удивляясь простоте найденного им шифра.
Наверху за окнами подвала что-то прошелестело, и Элиза торопливо укрыла копье складками шали. Ксаверий тревожно огляделся.
– Элиза! Копье нужно где-то спрятать, – Ксаверий с тревогой оглядел осыпавшиеся стены подвала. – Гитлеровцы обязательно вернутся в этот подвал, да и не только гитлеровцы…
– Давай спрячем его в Райском саду… – заторопилась Элиза, – только скорее! – она показала на дверь подземелья.
Узкая, витая лестница уводила вниз в катакомбы под замком. Элиза шла впереди. Держа в руке копье, она вела Ксаверия по мрачному подземному кладбищу с рядами старинных надгробий, пока не остановилась в округлом зале с высоким сводом. Помещение было вырублено, точнее выплавлено в гранитной породе, из которой был сложен холм. Чиркнув огнивом, Элиза один за другим зажгла факелы, закрепленные вдоль стен.
– Где мы? – спросил Ксаверий.
– Мы стоим под сгоревшей лабораторией, – Элиза осветила обломки стропил и обрушившуюся лестницу: – До пожара отец спускался сюда через люк в остывшем камине.
– Твой отец в одиночку вырубил такое укрытие в скалах или договорился с гномами? – спросил Ксаверий, оглядывая высокий купол.
– Отец знал, как из обыкновенной воды приготовить универсальную. При помощи струи такой воды можно растворять камни и прокладывать тоннели в горных пластах. Его слова понимали даже камни, не говоря уже о растениях и животных. Посмотри, это здесь…
Элиза осветила факелом бронзовую крышку, похожую на гигантскую старинную монету, упавшую в этот подвал в незапамятные времена.
– Вход в тартарары? – пошутил Ксаверий, разглядывая люк.
– Сейчас ты все узнаешь, – Элиза закрепила факел на стене, потом нажала на неприметный камень в стене и легко сдвинула люк.
Она первая спустились в округлый лаз. Узкая металлическая лесенка напоминала спуск в корабельный трюм – едва они сошли с лестницы, люк над их головами плавно закрылся.