Ордер на смерть
Шрифт:
— Да! Вот так! Еще глубже! А-а-а! Еще сильней!
Андрей двигался все быстрее и быстрее, опять впившись губами в ее губы, а она царапала его спину ногтями, урчала по-кошачьи — и вскоре они одновременно испытали оргазм удивительной силы… Андрей поднял голову и застонал; Анна схватила мужа за ягодицы и крепко притиснула к своему телу, вжимая, вминая его еще глубже в себя.
Спустя короткое время они нехотя разъединились — жалея, что все закончилось.
— Тебе было хорошо со мной, правда? — задала Анна такой обычный для всех женщин вопрос. — Лично я — просто улетела!
— Я тоже… — Андрей погладил ее по животу, куда только что излилось его семя. Оно где-то там, внутри любимой жены… нет, все-таки чудеснее секса ничего не бывает! Особенно после долгого перерыва, когда вот так встретились — и обоих словно магнитом притянуло друг к другу. Отлично…
— Ну, теперь покурим?.. — Анна переставила пепельницу со стола на простыню, между собой и мужем, взяла губами из пачки сразу две сигареты и обе прикурила. Затем одну передала Андрею, а вторую стала курить сама, выпуская дым через ноздри. На лице ее читались величайшее блаженство и покой.
— Пить дым… — вдруг сказал Андрей.
— Что?
— Я где-то читал, что индейцы в Америке называют курение именно так: «Пить дым». О, я такой кайф испытал! Просто слов нет…
Андрей докурил сигарету, затушил окурок, лег поближе к обнаженной жене и, даже не накрывшись простыней, провалился в сон. Она тоже устала за день — со всеми переездами — и, по привычке свернувшись клубочком, заснула рядом с ним.
Ночью Андрей испытал сильное жжение в желудке — встал, сходил на кухню и выпил холодного молока. Жжение исчезло…
Утром он, еще на грани между сном и бодрствованием, почувствовал сильнейший прилив желания. И потрогал свой опять торчащий колом член — уже одно только прикосновение доставило ему большую радость. Он вспомнил, что полноценный взрослый мужчина обязательно испытывает эрекцию раза четыре за ночь, независимо от того, выпивал он накануне или нет.
Анна тоже проснулась и ласково смотрела на мужа — на его несколько смущенное лицо. Чуть позже ее взгляд скользнул ниже, и она вскинула брови от удивления.
— Ну и ну! — покачала она головой. — Сегодня он, как я понимаю, стал еще больше. Может быть, вырос за ночь? Дай-ка я его линейкой измерю — просто так, из любопытства!
— Бесстыжая! — шутливо крикнул Андрей и швырнул в жену подушкой.
Она ловко поймала подушку и бросила ею в мужа. Потом со смехом сама повалилась на него и принялась щекотать. Он просто покатывался от хохота, но только смехом не собирался ограничиваться. Перевернув легкую, как пушинка, Анну на живот, стал целовать ее красивые полные ягодицы и гладить их руками Она продолжала смеяться и шутя отбивалась от Андрея ногами. Ярцев встал и пошел в ванную комнату, чтобы умыться и приготовиться к замечательной церемонии под названием «утренний секс»… Он давно уже заметил, что выпитый накануне алкоголь — особенно если его было много — действует на него поутру крайне возбуждающе. А сами ощущения в сексе становятся неимоверно острыми и изумительно приятными. Анна тоже посетила ванную, вернулась — и застала Андрея весьма взволнованным: так юнец волнуется в первый раз. Ему так хотелось ее, что даже трудно стало дышать.
Сначала они подошли вдвоем к зеркалу: оба любили смотреть на себя как бы со стороны — это подхлестывало их обоюдное желание. Зеркальные потолки супруги не могли себе позволить, зато трельяж с его тремя разными отражениями их вполне устраивал. Анна встала перед мужем на колени, глядя, как зачарованная, на его огромную, покачивающуюся перед самым ее лицом «пушку». Шепнула:
— О Боже! Какой он все-таки огромный и толстый! — И без стеснения взяла его в рот.
Андрей встал у зеркала так, чтобы и он, и она могли видеть, что совершают. Красивое было зрелище!
Анна вовсе не была зациклена на сексе, но она была молодой привлекательной женщиной и гордилась своими любовными талантами. Не раз она сетовала, что Андрей никак не купит видеокамеру и не заснимет их секс на пленку — разумеется, только для себя. Хотя фотоаппарат у них был, и в укромном месте, наряду с порножурналами и такими же книгами, которые наверняка есть в каждой нормальной семье, были и подобные их фотокарточки. Анна разумно полагала, что стыдиться в сексе ничего не следует, и разрешала мужу делать с ней все, что он или она пожелают. Но совмещала все это со своими весьма строгими взглядами на семью: она требовала от Андрея, чтобы он ей не изменял. Как и она — ему. Не хотела делиться мужем ни с кем, прекрасно понимая, что с таким парнем многие женщины мечтают переспать…
После развлечений у зеркала они вернулись в постель, где Анна легла на живот, раскинув загорелые ноги. Андрей подложил ей под торс подушку, чтобы ее ягодицы оказались приподнятыми, и сразу же вонзился в нее… Вчерашняя попойка принесла ему теперь, как он и ожидал, редкий кайф в сексе.
Потом Андрей поставил Анну на колени и сам, стоя на полусогнутых ногах, стал быстро и ритмично двигать задом. Анна вскрикнула и прошептала: «Я уже все…» Андрей заскрипел зубами — и кончил в нее обильно и сладко.
Утро прошло в обычной суете — зарядка, кофе, сигареты, легкий завтрак, неизбежные вопросы друг другу: «Ты не видел, куда задевалась расческа?» или «Ты не знаешь, сегодня дождя не обещали? Брать мне зонт или не брать?» Впрочем, Андрей собирался выйти из дому только во второй половине дня — нужно было и в спортзал заглянуть, и в институт по возможности…
Он привык работать на кухне: застелил газетами огромный кухонный стол, поставил рядком необходимые ему в работе книги, аккуратно разложил журналы, чистую бумагу, авторучки. Кроме перечисленных предметов, на столе были: большая каменная пепельница — подарок Завадского; старинный серебряный поднос, где всегда лежали часы, сигареты, зубочистка, носовой платок и жевательная резинка. Автономное такое мужское хозяйство!
Когда Анна собралась, поцеловала мужа и уехала по делам, связанным с ее работой, Андрей перебрался на кухню. Но на этот раз работать ему помешали: в настежь открыто окно ворвались невыносимо громкие звуки блатной песни, которая все продолжалась и продолжалась, словно была бесконечной… В девяносто девятом всю Россию просто наводнили официально выпущенные аудиокассеты с песнями не одной сотни «блатных» и «приблатненных» групп. Они уже не скрывались под кокетливой вывеской «Городской шансон», а прямо писали на альбомах и сборниках: «Москва бандитская», «Байки с зоны» и т. п. Как к этому относиться, Андрей не решил пока. Запрещать нельзя — прошли времена запретов, пускай слушают те, кому это интересно. В свое время Андрей и сам собирал записи Северного, Шафутинского, Новикова, Розенбаума и прочих «монстров» этого жанра. Но к новым именам он относился с подозрением. Все, что он слышал нового в блатной песне, было вялым и беспомощным подражанием тем первым ласточкам, которых слушала в восьмидесятые вся страна. Встречались, конечно, и исключения: Слава Бобков, например. Но, как всегда, исключения лишь подчеркивали неизменную верность общего правила…