Орган времени
Шрифт:
Я вернулся в настоящее. Сергей Степанович молчал, уделяя все внимание компьютеру.
– Хм, – потом произнес он. – А еще раз?
Последнее, видимо, относилось ко мне.
– Пожалуйста, – ответил я. – Ловите: раз, два, три.
Я переместился. Какая-то улица… А, неважно. Я сразу вернулся обратно.
– Ну как? – осторожно поинтересовался я.
Сергей Степанович молчал пару секунд, оставаясь совершенно неподвижным со взглядом, прикованным к компьютеру. Потом, словно стряхнув оцепенение, задвигался и произнес:
– Сейчас, – сказал он, нажимая какие-то кнопки. –
От нажатия кнопок заработал принтер, и скоро Сергей Степанович вынул бумагу из него и протянул мне.
– Вот смотрите, – на бумаге были неровные линии, расположенные одна над другой. – Это сердце, дыхание, активность мозга… – он перечислял, показывая на каждую из линий. – Здесь нормальное состояние, – Сергей Степанович обвел начало, – сердце бьется, есть дыхание и вообще все, как и должно быть. А вот момент перемещения, – он показал на следующий участок. Там линии из ухабистых и кривых становились абсолютно ровными, все до единой, на какой-то сантиметр-два, а потом опять начинали скакать и изгибаться.
– Вот еще, – Сергей Степанович взял другой лист из принтера и показал мне. – Здесь я сделал увеличение.
Там было то же самое – тот же ровный участок у всех линий между горными пиками и морскими волнами, только на этот раз он был длиннее.
– А это последнее. Здесь я сделал максимальное увеличение, – он протянул мне третий листок. – Видите?
Я видел. И здесь опять то же, но ровный участок был еще длиннее.
– Вижу, – сказал я. – И что это значит?
– Что значит? – переспросил Сергей Степанович. – Это значит… – он сжал губы. – Ничего это не значит! – в сердцах произнес он, потом посмотрел на меня и, как бы извиняясь, сказал: – В общем, такие ровные линии получаются, когда приборы ни к чему не подсоединены или человек, к которому они подсоединены, мертв.
– Да? – беспечно проговорил я. – Надо же. Вы закончили? – я обвел глазами кучу проводов на себе.
Сергей Степанович переменился во взгляде.
– Такое впечатление, что вас это совершенно не касается, – возмущенно сказал он.
– Почему же? – пожал я плечами. – Просто я знаю, что я живой. Что еще? По-моему, все вполне закономерно. Сознание покидает тело – а вы чего ждали?
– Хотите сказать, для вас эти результаты не являются неожиданностью?
– Нет, – ответил я. – Этого можно было ожидать. Ведь перемещение похоже на временную, так сказать локальную, смерть – ведь это смерть, когда душа или сознание расстается с телом. Теперь мы действительно видим это, имеем, собственно, научное подтверждение.
– И вы так спокойно говорите об этом?
– А как мне говорить? Я не вижу в этом ничего страшного – ведь со мной не случается ничего плохого, – я улыбнулся. – Смерть проходит, я остаюсь живым.
– Но… – хотел сказать Сергей Степанович.
– Вы же сами сделали все это, – перебил я его. – Почему вы удивляетесь?
Он вдруг весь обмяк и опустил голову.
– Да, – потом грустно посмотрев на меня, сказал он, – я сам сделал это. Но мне не нравится не факт, как вы говорите, временной смерти, а то, что показания приборов не подтверждают наличие перемещения во времени – я ведь именно это хотел получить.
Он сидел на краю кушетки с листами бумаги в руках и печально смотрел куда-то в сторону.
– А что именно вы хотели увидеть? – спросил я. – Разве есть такой прибор, который мог бы зарегистрировать перемещение во времени? Как вы себе это представляли?
– Не знаю, – проговорил он. – Но хоть что-то, что как-то указывало бы…
– Ну, что-то, по-моему, есть. Разве много людей, которые способны вот так умирать на секунду и тут же воскресать?
– Да, – согласился он, – это, конечно, необычно, но совершенно не указывает на перемещение и даже не намекает ни косвенно, никак.
Я вздохнул, глядя на его кислую физиономию.
– Беда с вами, – проговорил я, чуть пошевелившись под грудой проводов. – Ну, давайте, освобождайте меня, а то я уже начинаю бояться, что вы паук, а я попался в вашу паутину. Вы же не собираетесь пить мою кровь? А?
Он грустно улыбнулся на мою шутку. Потом положил бумаги и начал откреплять от меня все электронные штучки.
Потом мы сидели в его кабинете, курили. Я рассказал о том, как был в будущем, стараясь как можно меньше говорить, что именно там происходило. Сергей Степанович слушал, кивал молча. Потом, когда я закончил, он пожал плечами и рассеянно проговорил:
– Это хорошо. Это, конечно, очень хорошо, что вам наконец удалось попасть в будущее. Хотя я никогда не сомневался, что это рано или поздно получится, – он замолчал на секунду. – Не знаю. Не знаю, что сказать вам о том способе, как вы туда попали – я уже устал делать предположения. Не знаю. Просто не знаю… Посмотрим, как это будет происходить в дальнейшем. Возможно, это правильно. Вы двигаетесь из прошлого в настоящее – это все равно что в будущее. Настоящее притягивает вас, а вы еще помогаете ему, поэтому проскакиваете и оказываетесь в будущем – так?
– Да. Но значит ли это, что для перемещения в будущее мне нужно пробыть какое-то время в прошлом, чтобы появилась усталость и притяжение настоящего? Неужели для того, чтобы побывать в будущем, мне придется ждать в прошлом, когда можно перемещаться? И потом, если у меня уже появится усталость, то я не смогу долго находиться в будущем.
– Не знаю, – он покачал головой, – я ничего не знаю. Тут нужны исследования, серьезная работа. Иначе как я могу говорить что-то? Опять предположения, догадки? Чего они стоят, если их нельзя проверить? Нужна лаборатория, возможность проводить эксперименты, получать и анализировать данные.
– Но вы же сделали устройство без всякой лаборатории – что вам мешает провести и эту работу?
– Что? – он усмехнулся. – Отсутствие всего: приборов, оборудования, времени наконец. Устройство я мог собирать по частям, делать разные детали в разных местах, при том, что была возможность сделать это всего один раз, просто по знакомству. Но здесь… Нужна долгая исследовательская работа при наличии необходимого набора оборудования и не час-полтора в день, а то и в неделю. Мне ведь приходится работать здесь, чтобы как-то прокормить семью. Можно, как вы думаете, сделать серьезное дело, уделяя ему всего полчаса вечером после работы?