Орлы возвратятся в гнездо
Шрифт:
– Ночь воровская, ни шиша не видно.
– буркнул я.
– Ну что, не придумала?
– Пф!
– Выдохнула кнопка.
– Я ж не меньжовщица какая.
– Где ты слов-то таких набаралсь?..
– Изобразил я облико морале, и подхватил наш шанцевый инструмент.
– Ну, раз не передумала - веди.
– Пошли!
– Она подсвечивая под ноги своим хилым фонариком, двинулась в ночную тьму.
Я шел за пигалицей. Огни деревни за плечом оставались все дальше. Поход в ночи создавал какое-то сюрреалистическое ощущение. Ксанкин фонарик, и мой светодиод в телефоне хоть и давали неплохой свет, но все
– Ксанка, стой.
– Тяжело?
– спросила Ксанка.
– Давай я лопату возьму.
– Ага, лом еще возьми. И меня на закорки... Просто погоди секунду.
Я остановился, и подумал, как бы мне все устроить посподручнее. На шее у меня была универсальная тряпица - сшитая кольцом из тянущейся ткани универсальная вешь, которую можно было одеть и как шейный платок, и как бандану. Я перетянул тряпицу с шеи на голову, на манер налобной повязки, и подоткнул под неё в районе лба свой телефон, так чтобы ткань не закрывала светодиод. Получился импровизированный налобный фонарь, который светил туда, куда я поворачивал голову. Теперь у меня было две свободные руки, чтоб нести лом и лопату.
– Двинули.
– Скомандовал я.
Мы все шли, шуршали наши шаги, пели в ночи какие-то степные насекомые, шелестел ветер.
Несмотря на то, что идти стало удобнее, тащить лом все равно было тем еще удовольствием.
– Далеко еще?
– Спросил я.
– М-мм. Нет, не очень, наверно.
– Наверно?
– Заострился я.
– Ну, знаешь... ночью все по-другому.
– А мы не заблудимся вообще?
– Запоздало забеспокоился я.
– Нет конечно - засмеялась Ксанка.
– Я же здесь выросла. Это вы, городские, как дети малые.
– Ну-ну. А место-то найдем?
– Найдем. Нам надо только на обрыв моря выйти. Это мимо не пройти. А там я соображу.
Мне захотелось спросить, не сверзимся ли мы случайно с обрыва, не заметив его во тьме. Но решив не разочаровывать компаньонку насчет моего неугасимого мужества, я молча продолжал тащить скарб землекопа.
Конечно ни с какого обрыва мы не свалились. Море предупредило по приближении. Сперва ветром и своим непередаваемым свежим запахом. А потом и шумом волн, разбивавшихся внизу под обрывом.
– Ага, - сказала проводница обозрев окрестности.
– Теперь на холм, направо...
Мы пошли направо. Взобрались на подъем, пробрались через невысокие кусты.
– Тут осторожно.
– Предупредила Ксанка.
– Где-то здесь уже разлом. И вообще, в земле много трещин. Ты под ноги свети.
Это был дельный совет. В земле действительно были трещины. Сухая земля разошлась, рваными краями, но еще не обсыпалась; видно землю встряхнуло совсем недавно. В белом свете фонарей провалы выглядели неестественными, будто теряя перспективу. Но заработать вывих стопы тут можно было на раз. Хорошо, что разломы были небольшие. Ксанка перепрыгивал встречные трещины. Я, со своими грузом, через них просто шагал.
– Вот.
– Внезапно сказала идущая впереди Ксанка, и остановилась, - направив указующий палец куда-то вниз.
Я подошел к ней, взглянул по направлению... и у меня отвалилась челюсть.
Крыша храма вздымалась из разошедшейся земли, как могучий хребет кита между морских волн. Конечно он не был целым. Та часть, что продолжала скрываться под землей, уходила с наклоном к морю. Тесаные камни были сдвинуты.
– Стой здесь!
– Сказал я девчонке.
– Еще чего!
– Стой здесь, и держи инструмент. Я еще никуда не лезу.
Я пошел вдоль хребта двускатной крыши к морю, подсвечивая себе фонарем. Берег внезапно обрывался, а вместе с ним обрывался и храм. Похоже, он был обращен фасадом к берегу. Недавний обвал отправил фасад и фронтон с частью берега вниз с обрыва. Я глянул вниз. Набегающие волны алчно облизывали упавшие пласты земли, между ними виднелись рухнувшие колонны, распавшиеся на дольки. Да, немалая часть храма гакнулась с берега. С годами море заберет и остальное. Вообще же, после такого обрушения, храм стал хорошо виден со стороны моря, и его скоро кто-нибудь мог обнаружить. Ксанке просто повезло первой...
Я вернулся обратно - к дальней от берега части храма. Можно было конечно попробовать проникнуть в здание с 'морской' стороны, так как фасадная стена теперь большей частью мокла в воде, открыв доступ внутрь. Но без веревки это было опасно - можно и самому навернуться с обрыва... Я стал осматривать тыльную, выступающую из земли часть. Свет фонаря отыскал в задней стене вентиляционное или световое окно, но оно было так мало, что в него не пролезла бы даже Ксанка. Оно и понятно, - в древние времена люди были не дурнее нас, и проблема воров уже тогда стояла в полный рост. Я приблизился ближе к разлому, и заглянул вниз. Обвал перекосил здание, и отвалил его тыльную стену от пласта земли. Тот еще не успел осыпаться, так что образовалась приличная щель.
Я призадумался. Об античных храмах я знал немного. Да ладно, чего там кокетничать - ни шиша я о них не знал. Но логика подсказывала, что если отбросить разницу в обрядовой мишуре и достижениях архитектуры, то устроены они были примерно так же, как современные: с фасада находилась общедоступная часть, куда верующие приходили молить о ништяках. А в задней части, за загородкой были помещения, куда имели доступ только священники. Там складировалось то, что приносили в дар храму, да и сами иереи и архиереи могли там расслабиться и выдуть бутылочку пивца, после публичных молитв и камланий. Соответственно, в храме было недурно иметь два входа. Парадный, и небольшой задний вход, через который священники могли спокойно проникать на свою 'половину'.
Это стоило проверить.
Я вздохнул, и взяв у девчонки лопату полез в земляную щель.
– Стой тут и свети, - проинструктировал я её.
– Если меня вдруг засыпет...
– То что?
– Спросила кнопка.
– Да, в общем-то, ничего, - буркнул я, представив, сколько времени ей займет бежать до деревни и поднимать людей.
– Плохо будет, вот что.
Я начал аккуратно шуровать лопатой, откидывая землю от того места, где по моим представлениям должен был находится задний вход. Телефонный фонарь заливал все вокруг ярким, почти дневным светом. Шуршал на штыке песок. Что-то постоянно неприятно осыпалось. Но я уже вошел в азарт. Это было не гильзы по лесам копать, как делал когда-то мой друг Ванька. Это настоящее приключение!