Орлы возвратятся в гнездо
Шрифт:
Штык лопаты, скользя вдоль стены, во что-то ударился. Я разбросал землю. Да, это был верхний камень дверной арки. Под ним был... я начал раскидывать землю как крот. Обнажилось то, что теперь называлось 'дверным полотном'. Сделанная из деревянных досок дверь плохо пережила прошедшие столетия. Не потребовалось даже лома, ветхое дерево уступило удару лопатой. Гнилые остатки досок провалились внутрь дверного проема, туда же обсыпалось некоторое количество земли, из-за чего я едва удержался на ногах. Значит, внутри все это время была пустота! В обнажившуюся дыру вполне мог пролезть взрослый человек.
–
– Запыхтела сверху Ксанка.
– Наверно её нос в этот момент должен был удлиняться как у Буратины, так ей хотелось понять, что я там делаю.
– Я сделал проход.
– Объяснил я.
– Тут можно пролезть внутрь...
– Ой, я тоже!
– Заверещала она.
– Я тоже лезу!
– Погоди ты...
– я подумал о том, как буду объясняться с родительницей, если девчонку не дай бог присыплет каким-нибудь оползнем.
– Я сам слажу и все посм...
Девчонка едва не приземлилась мне на шею. Похоже, ей тоже овладела клад искательская лихорадка.
– Это я нашла! Значит я пойду!
– Пискнула Ксанка.
– И тут же устремилась в дыру.
– Да ты... я едва успел её ухватить.
– Не лезь поперек батьки в пекло.
– Я поставил её на землю.
– Пойдешь за мной.
Я поудобнее перехватил лопату, и сунулся в дыру в дверном проеме. Внутри луч выхватил довольно большое помещение. От обвала ему досталось, - камни в некоторых местах были выворочены, сдвинуты, образовались щели, в которые насыпалось довольно много земли, укрывшей почти весь пол насыпями. Осыпая землю, и разбрасывая куски деревянных гнилушек, я пролез внутрь. Обернулся, помог слезть и Ксанке.
– Не шуми, не кричи, не топай, - предупредил я девчонку.
– Здесь все на соплях держится. Пойдет новый оползень - нас с тобой тут и прихоронит.
Мы начали оглядываться. Луч выхватил торчащую из одного из земляных холмов железяку. Я подошел ближе. Это была ножка, оканчивающаяся стилизованной кошачьей лапой, полностью позеленевшей от времени.
– Что это? Это что?!
– Подскочила Ксанка.
– Какая-то ножка...
– Разглядывая предмет выдал я вердикт.
– Что, стул что-ли?
– Донельзя разочарованным голосом протянула Ксанка.
– Древний стул может побольше слитка золота стоить, - заметил я.
– Что, правда?!
– Девчонка снова воодушевилась, и ухватившись за ножку, попробовала выдрать предмет из земли.
– Да, погоди, - уже в который раз сказал я.
– Он же старый совсем, ты ему ножку можешь оторвать.
– Нет, не идет, - фыркнула девчонка.
– Крепкий. Давай, ты его подкопни.
Я взял лопату и сделал несколько копков, пытаясь обойти ножку неведомой древности. Земля была плотная, слежавшаяся. Похоже, что сюда она обвалилась уже очень давно. На очередном копке, лопата вынесла на поверхность россыпь каких-то темных, коричнево-зеленоватого оттенка предметов, которые упав на землю рассыпались перестукнув друг о друга.
– А это чего?
– Девчонка подхватила один из предемтов.
Взяв с земли еще одну 'трубочку' я присмотрелся.
– Фаланга пальца.
– Я покрутил в руках хрупкую на вид ноздреватую трубку.
– Косточка такая, из руки. Скорее всего, и весь скелет бедолаги там внизу.
– Скеле-е-ет!
– Восхищено рявкнула Ксанка, вертя в руке кость. (Я-то думал, как узнает что это, так сразу бросит).
– Рамзес Шестнадцатый!
– Но это вряд-ли, - заметил я.
– Скорее всего, кто-то из жрецов, или прихожан этого храма. А может, и какой-то разбойник позже залез. Да так и не вылез.
– Копай дальше!
– Приказала Ксанка.
– Погоди, - я показал рукой вперед - впереди проход. Давай все осмотрим, прежде чем в землю зарываться. А-то как-то нехорошо поскрипывает в стенах. Похоже, тут все держится на честном слове.
Я пошел к проходу, в дальней стене. Он был у её левой части, в то время как почти всю правую часть скрыл оползень. Я сдернул с прохода какую-то развалившуюся от первого прикосновения простыню, и посветил дальше. За дверным проемом был еще один зал. Мои надежды, что я смогу дойти до конца храма, и увидеть море через разрушенный фасад, не оправдались. Зал был почти полностью засыпан - свободными осталось всего немногим менее метра. На этих нескольких незасыпанных метрах у перегородки, поместился пьедестал. Сейчас он был скособочен, а некогда украшавшая его статуя, упала, и оказалась погребена под завалом. Из-под вала земли торчали только бронзовые позеленевшие ноги в сандалиях. Кажется, судя по мускулистым толстым икрам, ноги были мужские.
– Это... памятник?
– Спросила вынырнувшая из-под моего локтя Ксанка.
– Можно и так сказать. Это кумир.
– Кумир? У моей мамы есть кумир.
– Какой?
– Сергей Лазарев, который был в группе Смэш.
– Гм... Хорошо, что не Коля Басков... Нет, это другой кумир. Это статуя бога, которой ходили молиться. Клянчить у него всякое.
– Это как Христу?
– Ну что-то вроде того.
– Я поглядел на торчащие из земли сандалии.
– Только у этого икроножные мышцы лучше развиты.
– А как этого Боженьку зовут?
– Дык, поди теперь спроси... Хотя...
– Я подошел к криво стоящему постаменту, и подсветив фонарём сбоку, для рельефа, разобрал посвятительную надпись. Это... ну-ка... Я вел рукой по греческим резанным буквам. Здесь сказано 'Зеус Остапиос...'. Это Зевс. Слышала про такого?
– Нет.
– Самый крутой у древних греков был бог. Заведовал всем небом. Когда злился, кидался молниями.
– Прям как мутант из 'людей Икс'!
– Твои люди Икс по сравнению с ним мальчики из хора. Этот чуть всем людям конец света не устроил. Как жахнул потопом! Вообще был очень серьезный мужик.
– Копаем?
– Снова предложила Ксанка.
– Тут непонятно где начинать. По идее нужно вскапывать все, квадратно-гнездовым...
– Я огляделся.
– Ну, пойдем пока, займемся твоим 'стулом'.
Мы вернулись обратно, в первое помещение. Я уже собрался плотно взяться за стул, когда заметил на правой от меня стене нечто интересное: Камни там разошлись, это я заметил еще только попав сюда, но теперь с другой точки, я увидел, кое-что странное. Один камень вышел из кладки, и завис держась в стене другим своим концом. Но сравнивая его с камнями в других разрушенных местах, было видно, что он намного тоньше их. Это было очень похоже на тайник в стене, которая закрывалась небольшим камнем-фальшивкой.