Оружие скальда
Шрифт:
Регинлейв посмотрела на Торварда.
— Я сказала все, что знала, — проговорила она, глядя ему в глаза. Взгляд ее горел такими молниями, что Торварду было жарко, но этот жар был его счастьем и он готов был скорее умереть, но не отвести глаз. — Одно я знаю верно, Торвард сын Торбранда. Я не покину тебя.
Вальборг и Ингитора долго стояли на Корабельном Мысу — его еще называли Прощальным Мысом. Он находился за пределами общей стены Эльвенэса и возле него располагалась стоянка конунговых кораблей. Отсюда они уходили
Ингитора еще стояла, похожая на упрямый язычок пламени на бурой скале, а Вальборг пошла домой. От всякой печали она знала хорошее средство. В усадьбе конунга еще оставалось немало гостей, для хозяйки найдется достаточно дел.
Неподалеку от ворот она заметила Рагнара, того купца из Аскргорда, что привез им блестящие шелка. Мысль о новых нарядах нисколько не обрадовала Вальборг, но самому купцу она учтиво кивнула головой в ответ на поклон.
— Тебе, верно, досадно, что твой корабль задержали здесь? — спросила она, остановившись.
— Я сделал здесь удачное дело, и мне некуда спешить, — без обиды, ровным голосом ответил старик и кашлянул в кулак. — Я верю в благородство Хеймира конунга — он не обидит своих невольных гостей.
— Я думаю, что ты прав, — сказала Вальборг. Ей казалось неловким стоять и разговаривать с купцом-фьяллем у всех на глазах перед воротами усадьбы, но отпускать его тоже не хотелось. Он был частью той самой земли, к которой уплыл Эгвальд. То ли славу он добудет там, то ли собственную смерть? И торговый гость из племени фьяллей, бывалый старик с умными внимательными глазами, казался ей более способным ответить на этот вопрос, чем кто-либо другой.
— Пойдем со мной, я велю сделать тебе отвар брусничных листьев с медом, — сказала Вальборг старику. — А не то этот кашель тебя погубит.
— Ты права, кюн-флинна, когда-нибудь этот кашель меня погубит, — с легкой усмешкой над собственным недугом согласился старик. — А раньше или позже — невелика важность. Но я благодарен тебе.
Вальборг внимательно посмотрела на него. Он посмеивался вместо того, чтобы жаловаться. Так поступают только настоящие воины. Во всей повадке старого фьялля было что-то такое, что неуловимо отличало его от торговых людей, которых Вальборг перевидала в Эльвенэсе множество. Он слишком мало значения придавал совершенной сделке, не жаловался и не хвалился торговыми успехами. Его заботы были гораздо выше мелких насущных забот купца, и он был слишком сдержан для торговца, которые в большинстве любят поговорить.
Вечером Вальборг послала Труду разыскать Рагнара и привести к ней в девичью. Меньше обычного склонные работать, девушки непрерывно болтали о походе Эгвальда и так надоели Вальборг, что она даже прикрикнула на них. Ингитора сидела в дальнем углу, хмурая, как осенняя туча, и теребила в пальцах ушки щенка. С самого утра, с отплытия кораблей, она оставалась хмурой
Рагнар пришел быстро, поклонился, сел на предложенное место возле Вальборг.
— Ты, должно быть, часто бываешь в Аскргорде? — спросила она.
— Часто! — подтвердил Рагнар, поглаживая бороду. — В последние годы я зимовал только там.
Он имел в виду те годы, когда болезнь уже не позволяла ему ездить по усадьбам хельдов вместе с Торвардом конунгом, и таким образом не солгал. Вальборг же вполне удовлетворил этот ответ.
— И ты должен хорошо знать Торварда конунга, — продолжала она.
— Я хорошо знаю его, — спокойно подтвердил Рагнар. «Мало кто знает его лучше, чем я!» — добавил он про себя.
— Расскажи мне о нем что-нибудь! — попросила Вальборг. Никогда раньше она не славилась любопытством, но теперь она не могла отделаться от мыслей о конунге фьяллей. Да и чему здесь удивляться — ведь от этого человека зависело, увидит ли она снова своего брата.
Рагнар ответил не сразу, а сначала посмотрел на нее. В глазах старика Вальборг почудилась лукаво-ласковая усмешка. А может быть, это отблески очага ее обманули.
— Твой вопрос мог бы показаться странным, — сказал Рагнар. — Разве ты не думаешь, кюн-флинна, что спрашиваешь почти о покойнике?
— Вот как! — в удивлении воскликнула Вальборг. — Ты так плохо думаешь о твоем конунге?
— Я думаю о нем вовсе не так плохо, — спокойно ответил Рагнар. — Но разве ты думаешь иначе?
— Я составляю суждения не на пустом месте, — немного надменно ответила Вальборг. — Чтобы судить человека, надо о нем хоть что-то знать. А я ничего не знаю о конунге фьяллей.
— О, ты мудра не по годам, кюн-флинна! — почтительно протянул Рагнар. — И не сочти это за пустую лесть. Если бы все люди думали, прежде чем судить других, и старались хоть что-то о них узнать, то в мире было бы гораздо меньше ссор.
— Ингитора, иди сюда, послушай! — позвала кюна Аста. — Здесь говорят о Торварде конунге. Тебе будет любопытно послушать!
Вальборг на миг сжала губы — ей не хотелось,чтобы Ингитора присутствовала при их беседе. От Девы-Скальда она не ждала разумных суждений о конунге фьяллей.
— Мне будет любопытно посмотреть на его голову — отдельно от тела! — крикнула из своего угла Ингитора. — А если уж премудрый старец рассказывает о его подвигах, пусть расскажет о том, как славный Бальдр секиры проглотил стрелу!
— Как — проглотил стрелу? — воскликнуло разом несколько голосов. Кто-то из девушек засмеялся, кто-то недоверчиво покачал головой.
— Ой, а это правда? — без тени насмешки, с простодушным любопытством воскликнула кюна Аста. — Расскажи об этом!
Седые брови Рагнара дрогнули, взгляд, устремленный на Ингитору, был суров. Но, посмотрев на кюну, он смягчился. Ее детское простодушие не могло не тронуть его сердца. Этой женщине было за сорок, но при взгляде на нее Рагнару почему-то вспоминалась его дочь, Стейнвер, умершая восьмилетней. Очень много лет назад.