Оружие скальда
Шрифт:
— Пойдем! Пойдем! — сквозь шум и вой в ушах пробивался к его сознанию голос Ингиторы, казавшийся в эти мгновения и родным, и незнакомым. — Я тебе помогу.
И ее плечи, на которые он тяжело опирался здоровой рукой, нежданно приобрели крепость скалы.
Кое-как, держась одной рукой за Ингитору, а другой за выступы скалы, Торвард пробрался через расселину. Великанья Долина осталась позади. Перед ними лежало пологое пространство склона Пещерной Горы. По долине змеился неширокий ручей, с двух сторон ее ограждали смешанные рощи. Впереди был курган, к которому Торвард так стремился. Но сейчас у него не было сил
Дотащив Торварда до ручья, Ингитора чуть не упала вместе с ним. Все-таки для нее это была непосильная тяжесть, и ее едва держали ноги. Однако вода была им необходима. Волчья кровь, которой оба они были залиты с головы до ног, быстро сохла и стягивала тело, словно оно было зашито в плотный кожаный мешок. Вода в горном ручье была холодна, но чиста. По возможности отмыв Торварда, Ингитора перевязала его плечо, разорвав для этого свою верхнюю рубашку. По берегам ручья росло много высокой травы, и Ингитора быстро соорудила Торварду лежанку. Потом она натаскала хвороста и развела костер. И очень вовремя, потому что сумерки сгустились и стали ночью.
Занятая этими хлопотами, она не помнила ничего из только что пережитого, как будто поединки с каменным великаном и чудовищным волком сразу отодвинулись на годы назад. Но вот ночной холод выстуживал их мокрые волосы и одежду, пробирал до костей. Ингитора тревожилась, что Торвард, в придачу к ранам и потере крови, еще и простудится. Что она тогда будет делать?
О еде им не хотелось и думать. Торвард уснул, едва опустив голову на охапку травы. А Ингитора еще какое-то время сидела рядом и смотрела на него. Ни прошлого, ни будущего, ни даже сегодняшнего дня, полного страшных чудес, для нее не существовало. Все время от начала до конца мира сжалось и сомкнулось в эти мгновения. Ветер тихо проползал по верхушкам осин в ближнем перелеске, потрескивали сучья в костре. Изредка Ингитора наклонялась и прислушивалась к дыханию Торварда. И это было все, что ей было нужно. Она не думала, кто из них кому и чем обязан за прошлое, в чем виноват и в чем прав. Сами жизнь и смерть так близко подошли друг к другу, что грани их перемешались, стали неверными и ломкими, как край льдин возле самого берега в начале весны. И во всем Медном Лесу, на всем Квиттинге, может быть, во всем мире стояла тишина.
В Великаньей Долине властвовала тьма, такая же, какая стояла здесь в древние времена, когда не появилось еще не только людей, но даже и великанов. Дагейда сидела на земле над лежащим телом Жадного и тихо, равномерно покачивалась, закрыв руками лицо. Иногда она, словно проснувшись, опускала руки, зарывала тонкие пальцы в густую, но холодную мертвую шерсть, слипшуюся от засохшей крови.
— Жадный… Мой неутомимый… Мой верный… — беззвучно шептала она, и крупные слезы ползли по ее лицу из-под опущенных век. Весь мир вокруг нее замер в такой же мертвой неподвижности.
Ведьмы умеют поднимать мертвых своим колдовством. Но жизнь, настоящую жизнь боги дают только один раз.
Дагейда даже не вспоминала о тех двоих, что прошли по Великаньей Долине к кургану Торбранда конунга. Она не думала ни о мече Свальнира, ни о мести за него. Все было ей безразлично. Кроме одного — холодного тела того единственного существа, которое когда-то дарило ей тепло.
Глубокая тьма висела над миром.
Часть седьмая
ДРАКОН БИТВЫ
— Теперь, я думаю, тебе придется придумать мне новое прозвище, — сказал Торвард утром. Услышав его голос, Ингитора мгновенно обернулась от ручья, где пыталась оттереть кровавые пятна со своего плаща. Торварда она увидела даже не лежащим, а сидящим, и никакое другое зрелище не могло порадовать ее больше. Бросив плащ на камень, она поспешно подошла к Торварду, на ходу стряхивая воду с мокрых рук, и села рядом с ним.
— Как ты? — спросила она, настойчиво оглядывая его и радостно улыбаясь при этом. — Принести тебе воды? Или хочешь мяса? У нас осталось еще немного.
— Еще бы не хотеть! Сегодня нам понадобятся силы. До кургана осталось уже недалеко. Посмотри — его уже видно!
Торвард показал на север. В конце длинной пустой долины, у подножия новой горы, виднелся одинокий курган. Он был полукруглым, похожим на перевернутый великанский котел, его основание опоясывал особый земляной вал, а на вершине чернел большой камень. Его никак нельзя было спутать с обыкновенным холмиком, и странно было видеть этот след человеческой судьбы в самом сердце дикого Медного Леса.
— Не хочешь же ты идти туда уже сегодня? — тревожно спросила Ингитора.
— А почему нет? — удивился Торвард. — Я и так слишком долго к нему шел, чтобы опять ждать. Если ты об этом, — он посмотрел на свое плечо, обмотанное неровно лежащими окровавленными лоскутами, — то не так уж сильно он меня поцарапал. Было больше волчьей крови, чем моей. Я понимаю, вчера это выглядело страшновато, но царапины не такие уж глубокие. Так ты слышала, что я сказал? Может быть, теперь ты придумаешь мне новое прозвище?
Торвард взял Ингитору за руку и посмотрел ей в глаза. Понятно было, о чем он спрашивает. После всего произошедшего их прежние отношения окончились, и начаться должно было что-то совсем другое.
— Я уже дала тебе одно — Морской Великан. А еще… пожалуй, лучше тебе подойдет прозвище Убийца Волка.
— Немножко хуже, чем Убийца Дракона, но я не Сигурд. Пусть будет так. — Торвард улыбнулся, придвинулся к Ингиторе ближе. — А какой подарок ты к этому прибавишь?
Ингитора фыркнула и отодвинулась.
— Ты слишком много хочешь сразу, Торвард, конунг фьяллей. Я и так подарила тебе свою рубашку и осталась всего в одной, как нищенка.
— А я всегда хотел много и сразу. Иначе это был бы не я. А что касается рубашки, то в Аскргорде я подарю тебе взамен десять. Хочешь — из шелка, хочешь — из говорлинского льна.
Ингитора не ответила. Мысль об Аскргорде оживила в ее памяти все, что было до Квиттинга и не изменилось со смертью Жадного. Вот уж кто был виноват меньше всех!
— Пока не будем об этом говорить, — сказала она и отошла к костру. — Знаешь, мне пока не очень-то верится, что на свете существуют Аскргорд, Эльвенэс и все прочее.