Оружие
Шрифт:
– Раньше замок был огромен, - рассказывал мальчишка, перепрыгивая с кочки на кочку.
– В нем жил пророк - тот, кто слышал поля.
– Я не пророк.
– Знаю. Не для нас.
С некоторых пор я не любила руины, поэтому в башни решила не соваться, а уселась на берегу болота и ждала, пока Кельвет вдоволь налазается по камням.
Странное дело, всего несколько дней назад я думала, что Ара-каз - это пустые города, вросшие в почву строения, безжизненные пустоши, остовы взорванных мостов и облака ядовитого хата, устилающие низины. Такой предстала передо мной земля кевтов.
Теперь я видела дикий, холодный север. И он был жив.
После вылазки к замку несколько дней я просидела с Кэрроу, заполняя опросники, которые, вообще-то, должны были заполнять жители Ям, но, видимо, эльфийке с кевтами договориться не удалось, и теперь на идиотские вопросы о качестве жизни отвечала я, а Кельвет ушел вглубь леса искать следы рогатого вожака - изюбря.
Уже через пару дней юный кевт вернулся с хорошими вестями - вожак ищет пару, а, значит, скоро весна.
А на следующие утро мы решили идти к озеру Духов.
Поднявшись на холм, я обернулась посмотреть на спящий поселок. В низине стоял предрассветный туман, и постройки Ям, темневшие в молочной дымке, походили на завязших в паутине гигантских насекомых. Жители просыпались рано, но мы всё же ухитрились встать раньше всех. Я подняла висевший на шее фотоаппарат и принялась щелкать, но снимки выходили слишком темными.
– Щелкнешь обратно, - произнес Кельвет, наблюдая за моими неудачными попытками.
– Когда будет чи.
Чи по-кевтски означало "солнце".
– Ладно, - я опустила фотоаппарат, поежилась.
– Пошли. Надеюсь, мы не замерзнем, когда будем молиться полям.
– Поля греют, - отозвался мальчишка, и в его голосе я услышала едва заметные нотки презрения.
– Я давно не гуляла по полям, - честно призналась я.
– Обычно это ничем хорошим не заканчивается.
– Поля дают свободу, - упрямо произнес Кельвет.
– Их нельзя загнать в слова и цифры.
В лесу было сравнительно тепло. Пару ночей назад даже в домах стоял такой мороз, что я спала в верхней одежде и сапогах. Сколько мы с Кэрроу ни протапливали комнату, холод стоял жуткий. Большинство миссионеров слегло с простудой, поэтому, когда вчера пришел гуманитарный груз, описывать ящики оказалось некому, и эльфы просто увезли их обратно, до лучших времен.
Глубоко вздохнув и едва не закашлявшись, я направилась за своим юным провожатым. Кельвет не крался, не ступал особым шагов, даже не говорил шепотом - его скрывало поле. Я долго пыталась понять, какое заклинание он применяет, но, похоже, парень не задавал энергии цель, а просто, каким-то образом, подгонял её под себя.
– Рассалару запретили выходить, - произнес Кельвет, чуть обернувшись.
– Я хотел погулять с ним. Он сильнее, чем ты.
Я закусила губу, вспомнив, что послужило причиной запрета.
После прогулки с Элладор между мной и Арельсаром состоялся тот самый разговор, который мы решили провести по прилету. Я рассказала кевту о связи Азара с моим полем, не упомянув, однако, о том, что, таким образом, мы фактически могли общаться друг с другом.
– Он использует мое поле, и я ощущаю, что именно за заклинание он хочет сотворить.
– Это очень удобно на турнире, - заметил Арельсар
– Как будто, не помнишь, чем это закончилось. Почему Кэрроу не рассказала тебе раньше?
– Гранто запретил ей, сославшись на тайну научного исследования.
– А, ну, ясно, теперь у неё развязаны руки.
– Гранто здорово вымуштровал тебя, - усмехнулся кевт.
– Тайны, секреты, недомолвки.
"Как будто, ты ведешь себя иначе", - подумала я, но промолчала.
Мы обсудили некоторые аспекты подобного взаимодействия, и в ходе беседы Арельсар снова предупредил, чтобы я осторожнее относилась к окружающим меня разумным, особенно близким.
– Для любого орка благополучие клана занимает первое место в жизни, - поучал меня кевт.
– Что бы между вами ни произошло, Азар, не раздумывая, выберет клан, а не тебя.
– Я это уже поняла, - кисло ответила я.
– Понять не значит принять.
– Мне ещё кое-что нужно тебе рассказать.
По моему мнению, Арельсар, как негласный руководитель миссии, должен был знать, что задумали Альса и Рассалар. Их разговор, подслушанный ночью в отеле адмирала Кольсара, я постаралась пересказать как можно точнее, не строя предположений. Арельсар, внимательно выслушав меня, поблагодарил за ценную информацию и тут же вышел, совершенно забыв о том, что сам должен был рассказать мне о своем ранении.
На следующий день военные из СБО не выпустили Рассалара из поселка. Кевт жутко злился, пытался подраться с капитаном отряда, назвал его "прихвостнем эльфийских шакалов", но в итоге вынужден был отступить - схватка вышла бы бессмысленной. Для жителей резервации действовал запрет на огнестрельное оружие, и, хотя миротворцы хранили свои пистолеты-автоматы в специальных кейсах, они всюду носили с собой шоковые дубинки.
С тех пор Рассалар перестал общаться с Арельсаром, а я жутко злилась на себя - стукачество не входило в мои планы, я лишь хотела помочь.
Кельвет обернулся. Черные глаза на бледном детском лице выглядели несколько устрашающе. На первом собрании, когда глава миссии представлял жителям поселка своих подопечных, впереди, рядом со старостой, стояло несколько совсем маленьких кевтов. Черные глаза делали их лица взрослыми, осмысленными, задумчивыми. Они будто заглядывали в душу.
Меня такие взгляды порядком пугали.
– Как звучат поля?
– внезапно спросил Кельвет, застигнув меня врасплох.
– Я чувствую, но не слышу.