Ощепков
Шрифт:
Уже переехав в столицу, Василий Сергеевич в письме в Высший совет физической культуры, подготовленном им в апреле 1934 года (мы еще поговорим о нем подробнее), упомянул, что «в Москве… ближе познакомился с системой самозащиты т. Спиридонова, культивируемой им в “Динамо” под названием “ДЖИУ-ДЖИЦУ” (ныне переименованной в “САМ”)…». Если «ближе», то, значит, был знаком и ранее, а ранее, до Москвы, — это только в Новосибирске, где, очевидно, стало известно первое учебное пособие по самозащите, разработанное Виктором Афанасьевичем Спиридоновым к 1927 году. Стало быть, методичка Спиридонова там была, и кто-то, возможно, помимо Ощепкова ее изучал. Кроме того, по данным Алексея Горбылева, в новосибирской Пограничной школе ОГПУ некто Скареднов обучал курсантов джиу-джицу по какой-то неизвестной книге, но и в этом случае, что это была за книга — Спиридонова или какого-то другого автора и каков оказался эффект от такой подготовки — неизвестно.
Получается, что Ощепков попал в нужное время — сразу после подписания приказа об обучении джиу-джицу милиционеров и в нужное место — в Новосибирск, где оперработникам часто приходилось рассчитывать на себя, на собственные навыки в искусстве самозащиты, не только для того, чтобы обезвредить преступников, но и чтобы элементарно выжить. В таких условиях людей ни в чем не надо убеждать, учатся они быстро и с небывалым энтузиазмом. Неудивительно, что, переехав сюда из Владивостока, мастер дзюдо оказался нарасхват. Василия Сергеевича сразу заприметили местные чекисты. Очевидно, какое-то время его занятия проходили частным порядком, но с 14 августа 1927 года Ощепков начал преподавать в «Новосибирском пролетарском спортивном обществе “Динамо”» и в частях (9-м полку) ОГПУ [277] .
277
Преподавание дзюудо в новосибирском «Динамо» подтверждает сам В. С. Ощепков. См.: Ощепков В. С. Прохождение дзюудо. (Рукопись. 11 с.) — Копия из архива А. М. Горбылева.
Сергей Анатольевич Слугин, который в 1969–1971 годах занимался самбо в новосибирском «Динамо», вспоминал, что «один из ветеранов-динамовцев рассказывал, как в здании общества на улице Серебряниковской появилось однажды объявление о том, что создается группа японской борьбы и самозащиты и что желающих заниматься в ней инструктор приглашает в зал в ближайший выходной. Некоторые “динамовцы” поначалу отнеслись к предложению с недоверием и даже с неприязнью: о джиу-джитсу слышать доводилось и в его оценке неприязни не было, но отношение в целом к японцам было весьма негативное — памятны были совсем недавняя интервенция и Русско-японская война. Тем не менее, в день набора в зале собралось довольно много людей, и многие, несмотря на изначально скептическое настроение, познакомившись с инструктором — В. С. Ощепковым — и с его системой, решили заниматься в группе дзюу-до. Тем более, что создание группы активно поддержал председатель новосибирского “Динамо” Заковский, по указанию которого в спортзале был даже вывешен лозунг, гласящий: “Джиу-джицу” — невидимое оружие чекиста”. Ветеран, рассказавший все это Слугину, с некоторой обидой говорил еще, что спустя некоторое время Ощепков уехал: дескать, “переманили в Москву”».
К сожалению, на этом воспоминания о занятиях дзюдо в Новосибирске времен Ощепкова заканчиваются. Тот же Слугин, разыскивавший дополнительные сведения о деятельности Василия Сергеевича в этом городе, вынужден был констатировать, что в архиве Новосибирской области история местного отделения общества «Динамо» начинается 1928 годом, и, как и положено в архиве, сохранились в нем в основном документы, отражающие результаты финансово-хозяйственной деятельности спортобщества. Но даже по ним можно в некоторой степени воссоздать ситуацию, с которой пришлось столкнуться Василию Сергеевичу, когда он пришел в новосибирское «Динамо». Например, во время одной из ревизий финансово-хозяйственной деятельности общества проверяющей комиссией было зафиксировано исчезновение ковровых дорожек, люстр, мебели. Кроме того — что уже гораздо серьезнее, — бесследно исчезли из общества револьверы, винтовки и патроны к ним. Что же касается нашей темы — изучения джиу-джицу или просто самозащиты, то первое упоминание о нем относится к 1929 году: отмечается его плохое преподавание в частях и территориальных органах ОГПУ и милиции. Если такой хаос в те годы царил только в «Динамо» — военной, чекистской структуре, можно себе представить, как выглядела жизнь в Новосибирске вообще. Думается, подобные акты ревизий сохранились и относительно штаба Сибирского военного округа. Заставший преподавание физподготовки в таком состоянии, Василий Сергеевич «взял быка за рога» и со свойственной ему кипучей энергией бросился на исправление ситуации. Чего ему удалось добиться?
За примерно полтора года жизни в Новосибирске, пока Ощепкова не «переманили» в Москву, он успел подготовить около двадцати пяти — тридцати инструкторов рукопашного боя в Пограничной школе ОГПУ (считается, что в силу малого внимания к тренировкам и большой занятости другими предметами уровень знаний и навыков там был весьма невысок), около сорока человек из полка ОГПУ, расквартированного на Владимирской улице в так называемых Красных казармах, и еще порядка восьмидесяти — девяноста милиционеров. Учитывая, что весь личный состав войск и отделов ОГПУ и милиции по Новосибирску в то время насчитывал 3218 человек, это было не так уж и мало — если бы подготовленные инструкторы могли бы успешно обучать дальше. Но вот как раз этого, похоже, и не произошло. Хотя, по данным Слугина, «после отъезда Ощепкова в Москву более ста красных командиров, милиционеров и чекистов в Новосибирске продолжали обучение сослуживцев приемам самозащиты, преподанным им Василием Сергеевичем. А в мае 1930 года на местном радио даже вышла передача о важности изучения приемов самообороны и нападения, в которой была названа и фамилия пропагандиста японской борьбы» [278] , уровень и обучающих, и обучающихся так и остается невыясненным.
278
Там же.
Зато совершенно точно, что сам пропагандист получил бесценный опыт преподавания навыков самообороны в конкретной, приближенной к боевой ситуации, обучая профессионалов правоохранительных органов, которые должны были быть готовы использовать полученное от него оружие в любой момент и с риском для жизни. Ответственность его перед ними как тренера, как учителя была чрезвычайно высока, и каждый из учащихся в любой момент мог предъявить ему спрос по самой высокой шкале. Если бы кто-то из его курсантов пострадал в результате необоснованной надежды на свое владение приемами самозащиты и об этом стало бы известно, претензии были бы адресованы именно инструктору. Ничего подобного, по счастью, не произошло, а значит, тренерское искусство Ощепкова успешно прошло серьезнейшую проверку.
С другой стороны, грамотное преподавание всегда предполагает и способность наставника обучаться у своих студентов. Среди оперативников, выходивших на ковер перед Ощепковым, было немало тех, кто гораздо чаще его встречался в поединках с преступниками, кто каждый день смотрел в глаза бандитам и не понаслышке знал, как мастерски они умеют пользоваться финкой и наганом. Стоит ли говорить, что между навыками в борьбе, полученными в условиях спортивного зала, и уличной дракой лежит целая пропасть. Так что преподавание в Новосибирске стало высшей школой самозащиты прежде всего для самого Василия Сергеевича. То, что на фотографиях тех лет он запечатлен исполняющим приемы защиты от удара ножом в спину или блокирующим выхватывание противником пистолета из кармана, говорит в первую очередь о том, что Учитель сам блестяще прошел обучение, а ассистировали ему люди, хорошо знающие практику рукопашного боя. А о том, как он сам, столкнувшись на улице с преступниками, решительно и умело применил свои навыки и добился победы, свидетельствуют документы, приводимые А. М. Горбылевым.
«С. А. Слугин обнаружил в Новосибирском областном архиве, в фонде “Городская милиция”, “донесение”, из которого следует, что 23 ноября 1928 года, вечером, двое вооруженных грабителей остановили у дома на четной стороне Красного проспекта, на пересечении с исчезающей улицей Трудовой, беременную женщину и, угрожая оружием, предложили ей снять шубу и шапку. Однако рядом оказался возвращавшийся домой переводчик штаба СибВО B. С. Ощепков. Одним движением он выбил наган из руки бандита, после чего оба преступника, напуганных решительностью и виртуозностью обезоруживания, бросились наутек. Ощепков передал бандитский наган подоспевшему наряду милиции, обрисовал ситуацию и… попросил не заносить в протокол свою фамилию, сославшись на характер работы в штабе СибВО. После этого Василий Сергеевич проводил спасенную женщину до самого ее дома на улицу Потанинскую, где был приглашен на чай. По свидетельству C. А. Слугина, эпизод, зафиксированный в “донесении”, не отмечен в книге учета преступлений. Фамилия потерпевшей в документе заклеена, видны только инициалы К. Р. Но, судя по ее адресу, спасенная Ощепковым женщина была супругой высокопоставленного партийного работника» [279] . Позже, в Москве, Василий Сергеевич никому не расскажет про этот эпизод (во всяком случае, до нас не дошли эти рассказы), но практические занятия по противодействию хулиганам и бандитам введет в программу обучения своих близких последователей.
279
Там же.
Есть, конечно, в этой истории и «обратная сторона медали». Занятия в условиях, приближенных к боевым, не способствовали развитию спортивной части ощепковского дзюудо, и нам практически ничего не известно о соревнованиях учеников Василия Сергеевича и очень мало — о его личном участии в подобных мероприятиях в сибирский период его жизни. Только «спортивный внук» Ощепкова — Андрей Михайлович Ларионов рассказывал, очевидно, опираясь на слова своего учителя — Владимира Григорьевича Кузовлева, что Ощепков «во время проведения армейской спартакиады (Сибирского военного) округа… организовал показательное выступление своих учеников по боевому и спортивному разделам дзюу-до», и там якобы «впервые встретился и познакомился с инспектором по физической подготовке и спорту РККА Б. А. Кальпусом» [280] . Кузовлев, которого Василий Сергеевич Ощепков называл своим «лучшим учеником» [281] , вероятно, лично ассистировал своему наставнику на спартакиаде, проходившей в середине июля 1928 года в Иркутске [282] . Сомнительно, однако, что Ощепков познакомился с Кальпусом именно на берегах Байкала.
280
Ларионов А. М. История самбо (самозащиты без оружия) в СССР. (Рукопись. 31 с.) Ленинград, 1986.
281
См. дарственную надпись В. С. Ощепкова на экземпляре книги «Сборник материалов по учебным дисциплинам 1932–1933 уч. г.» (М.: ОГИЗ; Физкультура и туризм, 1934).
282
В Иркутске начинаются окружные военно-спортивные состязания // Советская Сибирь. 1928. 13 июля.
Судьба нашего героя теперь полностью зависела от внимания к нему главного инспектора по физподготовке РККА. Борис Алексеевич занимал в армии ключевую должность, позволявшую ему в значительной степени авторитарно определять востребованность или, наоборот, ненужность того или иного специалиста по военно-прикладным видам спорта, к числу которых неизбежно предстояло отнести и рукопашный бой. Именно поэтому очень возможно, что Кальпус и Ощепков встречались еще до Иркутска, годом раньше, в Москве. Кальпус мог видеть и заметку в сибирской «Красноармейской звезде» от 19 августа 1927 года, сообщавшей о грядущем выступлении военных спортсменов из Сибири: «В числе участников состязаний от СибВО — сотрудник Штаба СибВО Ощепков, бывший в Японии и изучивший там японский бокс “джиу-джитсу”. Если среди участников состязаний не найдется конкурента тов. Ощепкову для состязаний с ним в “джиу-джитсу”, тов. Ощепков ограничится демонстрированием приемов этого вида спорта, который, тренируя тело, воспитывая хладнокровие, выдержку и умение защищаться даже при отсутствии оружия, несомненно, должен привлечь к себе внимание красноармейской массы» [283] .
283
Всеармейские состязания в Москве. Кто прибыл на состязания… от Сибирского ВО // Красноармейская звезда. 1927. 19 августа.