Осень в Пекине
Шрифт:
Мартен Жирдье находился по соседству и был занят тем, что выпрямлял у своей лупы оправу, искореженную слишком сильным увеличением. Бросив все, он последовал за патроном в палатку. Мартен тоже заполнил анкету, но разорвал ее слишком быстро, так что нам не удалось в нее заглянуть. Впрочем, мы еще подкараулим его в каком-нибудь углу. А сейчас и так сразу видать, что волосы у него черные.
— Несите обед, Мартен, — спокойно сказал археолог. Он поддерживал в своем лагере железную дисциплину [22] .
22
Именно железная дисциплина
— Слушаюсь, учитель, — ответил Мартен без суетных притязаний на оригинальность.
Он поставил поднос на стол и сел напротив Атанагора. Сотрапезники звонко стукнулись пятизубчатыми вилками, дружно вонзив их в коробку прессованного рагу, которую загодя открыл чернокожий слуга по имени Дюпон.
А чернокожий слуга по имени Дюпон хлопотал меж тем на кухне, готовя к ужину новую банку консервов. Для этого надо было отварить волокнистое мясо мумии в большой кастрюле, добавив все церемониальные приправы; огонь при этом следует старательно поддерживать в состоянии горения с помощью тайных побегов дикого винограда. Пока мясо варится, приготовьте припой; наполните жестяную форму пищей, сваренной в большой кастрюле, слив предварительно всю воду в морскую раковину; приварите крышку к банке и вы получите великолепные консервы для вашего ужина.
Дюпон был сыном ремесленников, всю жизнь работавших не разгибая спины. Однажды он порешил обоих родителей, чтобы дать им возможность разогнуть наконец спину и отдохнуть от трудов праведных. Скромно прячась от назойливых почитателей, он повел уединенный образ жизни, всей душой предался Богу и надеялся на прижизненную канонизацию Папой римским по примеру отца Фуко [23] , благословившего миссионерство в Сахаре. Обычно Дюпон ходил выпятив грудь колесом; сейчас он сидел скрючившись перед огнем, пытаясь поддерживать его шаткое равновесие ворохом щепок. Ловкими ударами кривого ножа он накалывал лоснящихся от влаги каракатиц и, выпустив чернила в кормушку для свиней, топил их в кипящей минералогической воде. Ведро с водой было сделано из плотно подогнанных пластин тюльпанового дерева с красной сердцевиной. Очутившись в кипятке, каракатицы окрашивались в великолепный цвет индиго. Огонь отражался в дрожащей поверхности воды и отбрасывал на кухонный потолок блики, напоминавшие индийскую коноплю; только запах ее сильно походил на аромат лосьона «Патрель», который можно найти у каждого приличного парижского парикмахера, в том числе, конечно, у Андре и Гюстава.
23
Отец Фуко — Шарль Фуко (1858—1916), французский офицер, аристократ и повеса, ставший впоследствии исследователем Африки и миссионером в Сахаре.
Тень Дюпона металась по кухне резкими угловатыми скачками. Он ждал, пока Атанагор и Мартен закончат трапезу, чтобы убрать со стола.
Тем временем Мартен в форме диалога докладывал своему патрону о событиях текущего дня.
— Что нового? — спросил Атанагор.
— Ничего, если вы хотите знать про саркофаг, — ответил Мартен.
— Какой саркофаг? — спросил Атанагор.
— То-то и оно, что никакой. Нет саркофага, — сказал Мартен.
— Но рыть продолжают?
— Продолжают. По всем направлениям.
— Как только сможем, выберем одно направление.
— Говорят, в наших краях появился человек, — сказал Мартен.
— Чем он занимается?
— Он приехал на 975-м автобусе. Его зовут Амадис Дюдю.
— Ага, — вздохнул Атанагор, — им все же удалось подцепить пассажира.
— Он уже устроился, — сообщил Мартен. — Выбил себе письменный стол и строчит письма.
— У кого выбил?
— А кто его знает! Во всяком случае, работает не покладая рук.
— Любопытно.
— Вы про саркофаг?
— Слушайте, Мартен, неужели вы думаете, что мы каждый день будем находить по саркофагу?
— Но ведь мы ни одного еще не нашли...
— Это лишний раз доказывает, что встречаются они нечасто.
Мартен досадливо тряхнул головой.
— Место — дрянь. Пустая затея, — сказал он.
— Мы только начали, — заметил на это Атанагор. — Вы уж больно торопитесь.
— Простите, учитель, — сказал Мартен.
— Ничего страшного. За это вы мне напишете к вечеру двести строчек.
— Что именно, учитель?
— Переведите мне на греческий какое-нибудь леттристское стихотворение Изидора Изу [24] . Выберите, какое подлиннее.
Мартен отпихнул стул и вышел. Сидеть придется часов до семи вечера, не меньше... Это в такую-то жару...
Закончив обед, Атанагор покинул палатку и снова взялся за молоток: ему предстояло отбить лишние слои с внутренней поверхности грецкого горшка. Атанагору хотелось закончить побыстрее: личность вышеназванного Амадиса Дюдю сильно заинтересовала археолога.
24
Изидор Изу (Жан Изидор Голдстейн, р. 1925) — французский поэт румынского происхождения, основоположник «лет-тризма», литературного направления, возникшего в 40-е годы; один из участников бурной жизни Сен-Жермен-де-Пре.
Горшок представлял собой высокую посудину из грубой глины; на дне его был изображен глаз, который наполовину скрывали позднейшие известковые и кремнистые наслоения. Аккуратными ударами молотка Атанагор сбил каменные образования, высвободив радужку и зрачок. Обозначился красивый голубой глаз, несколько суровый, с изящно загнутыми ресницами. Атанагор старался смотреть в другую сторону, чтобы уклониться от настойчивого вопроса, сквозившего во взгляде керамического соглядатая. Закончив расчистку, археолог наполнил горшок песком, дабы не видеть больше глаза, перевернул его вверх дном и несколькими ударами молотка разбил на мелкие кусочки. Затем он собрал осколки. Теперь горшок занимал мало места и без труда мог поместиться в один из стандартных ящиков, в которых археолог хранил свою коллекцию. Именно такой ящичек Атанагор извлек из кармана.
Покончив с горшком, он распрямился и зашагал в том направлении, где, по его мнению, находился Амадис Дюдю. Если последний проявит к Атанагору расположение, значит, он заслуживает внимания. Безошибочное чутье, которому Атанагор всегда доверял, и теперь привело его к нужному месту. Амадис Дюдю сидел за письменным столом и звонил по телефону. Под левым его локтем, поверх отощавшей папки с писчей бумагой, лежал опившийся бювар со следами интенсивной работы; рядом высилась стопка готовых к отправке писем; в мусорной корзине доживала свой век уже прочитанная корреспонденция.
— Вы не знаете, где здесь можно пообедать? — спросил Дюдю Атанагора, заслонив трубку рукой.
— Вы слишком рьяно работаете, — сказал археолог. — Под таким солнцем голова скоро варить перестанет.
— Ну что вы, прелестное место, — заверил его Амадис. — И столько всего надо сделать.
— А где вы нашли письменный стол?
— Письменный стол найти нетрудно. Я без стола не могу работать.
— Вы вправду приехали на 975-м?
Должно быть, собеседник Дюдю потерял терпение, потому что трубка принялась извиваться. Недобро улыбнувшись, Амадис выхватил из пенала булавку и воткнул ее в одну из черных дырочек. Трубка перестала корчиться, и Дюдю смог положить ее на рычаг.