Осенние сказки
Шрифт:
Наконец, к обеду все стихло. Ахари укладывала мои вещи, а я сидела в саду - суета утомила меня. Солнечные пятна лежали на полу беседки, на носках моих туфелек, на подоле платья, и я лениво покачивала ногой, следя за их игрой. Вот уеду… посмотрю на Линнери, поиграю с ее малышами (чего не сделаешь ради любимой подруги – я терпеть не могла детей), послушаю за ужином разглагольствования лорда Сейвина… и все томление и чепуху как рукой снимет. Быстрее бы уже...
Внезапно мне пришло на ум, что сегодня с утра я не видела Илана ни в доме, ни в конюшне – а ведь заходила посмотреть, как
Госпожа, - раздался вдруг взволнованный голос из-за поворота дорожки. – Госпожа!
Я подняла голову и увидела бегущую ко мне Сению.
Госпожа… простите… там… - девочка задыхалась от быстрого бега.
Что случилось? – лениво спросила я.
Там… солдаты…
Какие еще солдаты?
Я неторопливо поднялась. Даже если и солдаты, они наверняка спросят Тейрана. А Тейран с утра уехал во дворец и обещал быть к обеду… впрочем, солнце уже высоко. Что, сами сказать не могут, обязательно надо хозяйку дергать?
Нетерпеливо похлопывая по ладони сложенным веером, я подошла к воротам.
Четверо солдат – по мундирам судя, стражников – переминались с ноги на ногу у калитки. Старший – капрал – при виде меня мгновенно снял шляпу и почтительно поклонился.
Прощения просим, леди Тамира… Тут такое дело. Вот этот – не ваш ли?
Они раздвинулись, открывая взгляду пятого, стоящего в середине. И сердце мое ухнуло и улетело куда-то вниз. Между ними стоял Илан. Связанный, босой, в разорванной одежде ремесленника, конец веревки зажат у одного из солдат.
Каким образом? – только и сумела выговорить я.
Значит, ваш? – уточнил капрал.
Мой… то есть наш. Но… объясните же, как он попал к вам?
У Ворот взяли, - сумрачно объяснил краснолицый капрал. – Шел… по виду и не скажешь, что раб – видно, стянул у кого-то одежку. Ладно, парни мои молодцами оказались – следы от кандалов на руках увидели, подозрительным показалось. Ну, окликнули… А он ведь почти отболтался: сказал, мол хозяин в деревню послал. Ладно, один из моих ребят вспомнил – видел, как вы его на базаре покупали да что вам про него торговец говорил: опасный, мол. Решили у хозяина справиться… а этот субчик возьми да бежать затейся. Ну, и понятно все стало. Только вы уж скажите: может, и вправду вы его в деревню отправили, а мы напраслину возвели? Только что ж он тогда в бега кинулся…
Я посмотрела на Илана.
Он поднял голову и тоже взглянул мне в глаза, очень спокойно – так, что я поежилась и отвела взгляд. На лице его багровели синяки, губы были разбиты, и струйка крови засохла на подбородке. Но видно было, что досталось ему не сильно – так, для порядка, чтоб не забывал, кто он на свете. Остальное добавит хозяин, решили солдаты – и были, в общем-то, правы.
Я уже хотела сказать, что да, мальчишка сказал правду и пусть они отпустят его, и уже открыла рот, чтобы… но за воротами раздалось цоканье копыт, и во двор неторопливой рысью въехал Тейран. Спрыгнув с коня, он
Это что еще? Чему обязан?
Капрал обернулся, вздрогнул, выпрямился - и вновь принялся объяснять. Не так уж много времени понадобилось, чтобы Тейран все понял.
Нет, - медленно проговорил он, брезгливо глядя на Илана, - никуда этого человека я не отправлял. И вы достойны похвалы и уважения, капрал, потому что задержали беглого раба. Я благодарю вас за службу и сообщу вашему начальству, что вы достойны досрочного повышения. А вот это возьмите от меня, - и он, развязав кошель, сунул в потную ладонь несколько монет.
Благодарю, господин! – еще больше вытянулся капрал.
А теперь прошу вас уйти. Своего раба я накажу сам.
Тейран дождался, когда солдаты, бормоча благодарность, выметутся со двора. Потом, подчеркнуто не обращая на Илана никакого внимания, подошел ко мне и поцеловал в висок.
Тамира, иди к себе, - сказал он очень мягко. – Я разберусь здесь, и будем обедать. Иди, иди…
Захлопнув веер, я кинула на Илана быстрый взгляд и послушно ушла в дом. Но не стала подниматься в свою комнату, окна которой выходили в сад, а прошла по первому этажу в одну из гостевых спален. Отчего-то сняла туфли, бесшумно – словно брат мог услышать - подкралась к распахнутому окну и, прячась за легкой занавесью, выглянула во двор.
Тейран стоял возле связанного невольника и долго-долго изучающе его рассматривал. Неподалеку испуганной группкой толпились слуги. Я разглядела среди них Майти, Видгара и девчонку Сению – эта прижимала к губам кулачки, прячась за спиной поварихи, и, кажется, почти плакала.
– Значит, побегать решил?
– протянул Тейран негромко и лениво.
С брезгливой гримасой брат приподнял одним пальцем подбородок мальчишки. Илан дерзко мотнул головой, высвободился – и получил удар в живот, и охнул, согнувшись почти пополам.
Дрянь… - проговорил Тейран все так же негромко. – Поразвлечься захотел?
Илан отдышался, выпрямился. Показалось мне или правда презрение промелькнуло в его глазах?
Да пошел ты… - проговорил он негромко.
И добавил еще несколько слов, которые я не поняла.
Где ты взял одежду? – поинтересовался брат. – И как сумел снять кандалы? Кто тебе помог?
Илан молчал. В лице его не было ни страха, ни унижения. Он, связанный так, что опухли и побагровели кисти, в рваной и грязной рубашке, стоял перед хозяином так спокойно и прямо, что казалось – князь вышел к подданным, размышляя, говорить ли с ними или уйти, предоставив объясняться дружинным…
Молчишь? Сейчас заговоришь…
Тейран размахнулся и ударил его по лицу.
Илан опять сдавленно охнул – голова его мотнулась, но не произнес ни слова. Капельки крови покатились из ноздрей, пачкая грязную рубашку...
Брат брезгливо поморщился, вытер пальцы о рукав.
Ладно. Не понимаешь по-хорошему – будет по-плохому.
Он кивнул стоящему рядом Видгару.
На конюшню. Всыпать, сколько положено за побег, и сверх за наглость еще десяток. Потом, если не сдохнет, - на хлеб и воду на трое суток и заковать. А сдохнет – туда ему и дорога…