Осенняя мечта
Шрифт:
Я остановился – и он замолчал. Так долго смотрел на него, что парень заметно побледнел. И снова испуганно затараторил:
– Я знаю, что айрит опасен, поэтому проверял только на себе и больной дворовой собаке… Знаю, что не имел права брать айрит…
– Пойдём, - приказал я.
Молчал всю дорогу до тайного прохода, весь путь по подземелью, которое мы освещали искусственными камнями. Молчал, пока шли по лесу до Школы. Когда мы ступили к высокому забору, уже сгущались сумерки.
Постучал в дверь условным стуком. Мне тут же открыли привратники, вооружённые неким подобием моих каменных браслетов. Смесь более мощная и опасная, как для их соперников, так и для хозяев. Я бы мог рассказать им много полезного об искусственных камнях, которые они несправедливо обошли вниманием, но тогда отец этого так просто не оставит. И заставит меня снабжать всю нашу армию этими браслетами. И, хоть я вдумчиво подбирал количество и сочетание камней, в руках непосвящённого даже в азы алхимии, браслет может стать страшной бедой. А потому я прятал открытие лишь для себя. Знаю, что это нечестно. Но безопасность людей меня беспокоит больше могущества Черноречья. Ведь многих несчастных случаев можно было бы избежать, учитывая Основы…
Стоило мне пройти немного по коридору, освящённому искусственными камнями, как из ближайшего кабинета выскочили Гостибор и его главный друг и помощник Буря, чьего настоящего имени уже никто не помнил.
– Приветствуем вас, принц Вячеслав! – сказал Гостибор – и оба алхимика низко поклонились, - У нас… А, впрочем, Докучай наверняка уже доложил о том, чего знал. Так что скажу новое. Мы уже получили новые запасы еды. И скоро будем ужинать. Воров, укравших Кровавые камни, найти не смогли, как и их осведомителя. Ваше письмо с предложением о сотрудничестве, было ими распечатано, но оставлено без ответа. Поступило ещё два «зайца». И ещё…
По коридору затопотали босые ноги. И чьи-то сапоги.
Выскочившая встрёпанная женщина средних лет, красивая, но измождённая, торопливо рухнула у ног Гостибора, вцепившись в его штаны:
– Учитель, я умоляю вас, позвольте…
С трудом сдержался, чтоб не отвернуться. Когда я видел очередного несчастного из простонародья, готового продаться на опыты с искусственными веществами за два десятка серебряных монет, мне становилось тошно. Они, как правило, были столь бледны и так тряслись – за что их алхимики и прозвали «зайцами» - что у меня щемило сердце. Особенно, от вида женщин и детей, явившихся в Школу. Разве ж это помощь отчаявшимся людям, эти жалкие двадцать серебряных, которые они, едва живые, унесут с собой или которые заберут их родственники и друзья?! Да, на них можно и корову купить, и дом поправить, припасов съестных накупить… Или новый дом и корову… Или несколько коров… И крестьянам это, несомненно, большая помощь, особенно, самым нищим. Но всё-таки… Разве ж это помощь беднякам: толкать их продавать свои жизни за монеты? Разве это помощь, толкать нищие семьи выбирать, чью жизнь из своих родных они продадут?
Торопливо спросил:
– Министр Воята?..
– Ушёл ещё вчерашним утром, отдав распоряжения короля, - Буря отчаянно взмахнул рукой, - Мстислав требует ящик Кровавого камня, да ещё и за неделю! Где ж мы столько-то возьмём, да ещё и за такой мизерный срок?! Было всего-то две штуки, да и те украли…
Алхимик, ответственный за подопытных, пробовал мягко отцепить женщину от Гостибора, но та отчаянно мотала головой и держалась крепко.
Я твёрдо сказал, пристально смотря на неё:
– Мы что-нибудь придумаем. Уважаемая… как вас по имени?
– Благуша, - ответила женщина, заробев.
– Слышал, с вами пришли ваш родственник и кто-то из знакомых? Я думаю, что нам хватит и их. А вам надо вернуться к детям. Кто ж о них позаботится, как не вы?
Она посмотрела на меня, как на волшебника. Мол, откуда только узнал, едва пришедший? Впрочем, приметила Докучая и чуть успокоилась, смекнув.
– Что Воята ушёл, нам очень кстати. Буря, неси книгу указов. С сегодняшнего дня мы открываем новый отряд.
Алхимик сразу же направился исполнять указание, хотя по виду его было понятно, что ему не терпится расспросить.
– Постой! – окликнул я его, вспомнив.
– Да, мой принц? – уточнил алхимик, тут же остановившись и развернувшись к нам.
– И «белую книгу» принеси заодно. Хочу узнать, чего там министр ещё приписал!
– Слушаюсь, мой принц! – и мужчина поспешно скрылся за поворотом коридора.
Женщина смотрела на меня круглыми глазами. Потом неожиданно сама отцепилась от ноги старого «творца камней», упала передо мной на колени.
– Мой принц, простите меня за неуважение! Умоляю, выслушайте меня!
Я осторожно поднял её – она послушно повиновалась.
– Полно вам падать и кричать. О ребёнке позаботьтесь.
И на меня так посмотрели… И она, и даже алхимик. О, вот и ещё семеро идут, верно, заслышав о моём появлении.
– Гостибор, готовь печать. Которая старая. И бумаги. После ужина у нас торжественное открытие нового отряда и приветствие его нового главы. По сокращённому варианту: дел ещё много. Я пока зайду побеседовать с теми, кто готов испытывать новые вещества на себе.
Гостибор тут же ушёл, рассекая пространство длинными худыми ногами. Мягко подхватив женщину под локоть, повёл её к семнадцатой комнате, которую негласно прозвали «болотом обречённых» - там обычно ждали ответа и жили отчаявшиеся люди, желающие добыть двадцать серебряных. Вышедшие алхимики почтительно расступились. Докучай пошёл за мной. Проходя мимо алхимиков, приветствовал их, попросил прислать кого-нибудь из отряда лекарей в семнадцатую комнату. Про «болото обречённых» смолчал.
– Никак не возможно. Лекари заняты пострадавшими при пожаре, - вздохнул высокий крепкий юноша – ученик отряда лекарей, - Но вы не волнуйтесь, мой принц! Никто за Грань не перешёл. И ещё… - он покосился на новых «зайцев» - и смолчал.
Значит, отряд лекарей ещё и недавних «зайцев» спасает, используя уже известные и желаемые для проверки лекарства, травы и искусственные вещества... да мало ли чего ещё потребуется, чтобы сохранить жизнь прошедших через опыты! И ещё ведь желательно подарить им не только возможность выжить, прожить хоть несколько лет или, если лекари отряда очень постараются – даже дожить до старости, но и возможность хотя бы сносно существовать! А уж если повезёт – и такие случаи, к счастью, бывали – «зайцам», возвращали «полное здоровье».
Отец, правда, ругался, что зря так с «зайцами» после опытов возятся, мол, слишком много усилий уходит, времени, веществ и, мол, лучше бы всё это направить на другую деятельность. И даже несколько раз рвался запретить вообще спасение жизней людей, прошедших через опыты или ограничить число тех, «о ком возиться», короче, «в особенно запущенных случаях «зайцев» не спасать». Но мастера школы в большинстве своём упрямо стояли на своём: «Мы ж не звери, чтобы их выкидывать после опытов». И ученики разных отрядов Школы, бывало, толпами шли к дворцу, стояли у парадной лестницы на коленях, часами, невзирая на погоду. С одной стороны, чтоб у короля проснулась совесть. С другой, чтоб внял их просьбам, чтобы не переводить учеников, среди которых были и очень талантливые. Я, к счастью, смог смягчить отца. Правда, отнюдь не воззваниями к его совести. Ещё только войдя в школу, убил пару месяцев на общение с мастерами, с лекарским отрядом, на чтение учётных книг… И набросал «краткий список самых полезных лекарских и алхимических находок, найденных и исследованных лекарским отрядом в процессе спасения подопытных людей». Охватил только находки за последнее десятилетие, взял лишь самые нашумевшие, о которых отцу могло быть известно. Для большего весу этого исследования, весьма поверхностного, кстати, к списку находок добавил список опрошенных мастеров лекарского отряда, список изученных учётных книг, травников, лекарских, алхимических книг – в них мне тоже пришлось заглянуть. И для большей убедительности, чтоб добить практический отцовский ум, к списку использованных книг приложил список неиспользованных, возможно полезных для всего исследования. А также сообщил на целый свиток моё «нижайшее мнение» о том, насколько было бы полезно провести полное исследование этого вопроса, учитывая все находки за всю историю Школы – и, может, всей чернореченской алхимии – и с подробным изучением всех полезных книг… Правда, исследование сиё передавал другой алхимик, от своего имени. Один из мастеров алхимии и мастеров лекарского отряда. Во-первых, он был достаточно осведомлён и мог объяснить и подтвердить разные важные детали. Во-вторых, я прекрасно знал, что моё личное мнение отца не интересовало. И таки моя дотошность уела практичный ум короля. Прикинув, что польза даже за последний десяток лет большая, а заодно оценив замах вероятного исследования, Мстислав решил, что время возможного исследования и порыв исследовательский лучше бы пустить на более полезные поиски. И таки официально уточнил, что «зайцев» «желательно спасать», поскольку «это способствует увеличению знаний и навыков лекарского отряда», и, заодно, «способствует лекарским исследованием новых и уже известных составов и лекарств». И даже поднял статус лекарского отряда до алхимического крыла, так как и те, и те одинаково продвигали нашу науку. Даже выделил средства на сформирование и поддержание особой группы лекарского отряда, которых в стенах Школы вскоре стали звать попросту «чистильщиками», создание учебников основ для них. Впрочем, группа эта просуществовала недолго, так как учить новоприбывших учеников с самого начала на «чистильщиков» - это значило упустить множество полезных деталей. И уже через пару лет «чистильщиками» стали звать мастеров или учеников из разных школьных отрядов, обладающих невероятным количеством знаний из разных наук, смелостью и хорошей интуицией. Они-то трудились, спасая «зайцев», ведя записи и составляя ценные книги…