Ошибка Архагора
Шрифт:
Лёгкий ветерок с берега ласково надул кливер, и борт парусника плавно отвалил от стенки причала. Неопытный ещё капитан прислушивался к советам лоцмана. Корабль осторожно, на малой скорости, при минимальной парусности покинул уютную гавань. Прозвучала команда и всё пришло в движение. Экипаж действовал слажено, поднимая все паруса. Поражала лёгкость, с которой дюжина моряков управлялась с массой парусов благодаря особой и совершенно новой системе устройства такелажа. Даже половина экипажа могла бы легко ставить и убирать паруса. При полной парусности судно быстро набирало ход, уходя всё дальше от берега. Ветер крепчал, волна становилась крупнее. Новое судно прекрасно слушалось руля и не зарывалось в волну даже на самом полном ходу. Оно легко возносилось на вершину океанской зыби, и плавно скатывалось вниз, совсем не теряя скорости. А скорость оказалась в два раза выше, чем у судов подобного типа
Ещё два дня ушло на вооружение судна и погрузку провианта, воды и шкиперского снабжения. Для защиты от врагов и пиратов установили две дальнобойные катапульты и шесть мощных балист. Стеналь получил возможность наконец-то выспаться как следует. А перед отплытием он и его экипаж провели священный обряд, совершая молебны и прося у Солнца покровительства в дальнем путешествии и защиты от злых людей.
В день отплытия стояла пасмурная погода, редкая в этих местах. Тяжёлые дождевые тучи собирались с утра и готовы были разразиться ливнем. Некоторые жрецы из столичного храма восприняли это как дурной знак.
— Небо прольёт слёзы, оплакивая убывающих, — говорили они.
— Нет, это подарок небес, ведь дождь так редок в наших местах. Если пойдёт дождь — это будет добрым напутствием, — ответил на опасения Стеналь.
Жрецы посоветовались и решили не откладывать отплытие. "Белый лебедь" полностью готовый к выходу в море ждал свою команду. И когда после полудня боцман засвистал "аврал", на палубу упали первые капли дождя. Ставили все паруса и удалялись от берега, когда порт накрыл ливень. Провожающие быстро потеряли силуэт корабля за сплошной стеной небесной влаги.
Путь предстоял неблизкий, но время было выбрано правильно. Пассаты в это время года дули по направлению течения. Течение делало широкую дугу через всю северную часть океана и выходило к берегам восточного континента. Так что путь по этой дуге оказывался намного короче, чем напрямую. Через десять дней плавания сделали только одну короткую остановку на Срединных островах для пополнения запасов пресной воды и свежих продуктов. Следующим пунктом назначения должен быть пролив Сторожевой.
*
— Поймать этого старика! Немедля пошлите погоню, да с собаками! Поймать и доставить живым! — Приказывал царь Антиох вне себя от ярости.
— Будет выполнено незамедлительно, государь. Позволь удалиться.
— Ступай, и не сносить тебе и твоим шпионам головы, если не поймаете его!
Боярин Фома Благовидов, глава тайного приказа, жестокий и хитрый пятился задом к двери низко склонясь перед царём. Он прекрасно знал как страшен во гневе царь Антиох. Сколько голов уже послетало с плечь его приближённых, навлекших на себя гнев правителя своей нерасторопностью. Поэтому, выйдя из приёмной царя, боярин бросился в свою тайную канцелярию со всех ног. Там он отвёл душу на ожидавших его дьяках и тайных соглядатаях. Особо раздражавшим его подчинённым он даже разбил в кровь лица. И это было малое наказание, могло окончиться и смертоубийством. Таковы были суровые и жестокие нравы в тайном приказе. За большое жалованье приходилось служить с полной самоотдачей, забыв про совесть, жалость и всю личную жизнь. Хотя жизни той грош цена. Она висела на волоске. Но тем не менее всегда находились люди
После жесточайшего разноса они бросились исполнять приказание государя и своего боярина.
А из-за чего был весь этот переполох? Чего испугался так царь? Донесли боярину Фоме, что некий бродячий старик пришёл в Мураван из далёких стран. Много говорит с людьми и интересуется семьёй бывшего царя Всеволода. Как выяснили дотошные шпионы, особый интерес проявлял старик к умершей при родах дочери его. Ходили упорные слухи, что не помер младенец, будто спрятали новорожденную где-то. А раз так, она прямая угроза власти Антиоха. Если объявится взрослая наследница трона, то и без того шаткая власть его падёт. Пытались, было, разузнать люди тайного приказа что да как. Только всё бестолку. Бабки-повитухи, принимавшие роды царевны, поумирали. Две няньки состоявшие при царице пропали бесследно. Многие приближённые царя Всеволода, кто мог бы пролить свет на это загадочное дело, погибли при различных обстоятельствах. Кто пал в сражениях гражданской войны, разразившейся после воцарения Антиоха, кто-то сгинул в сырых застенках тайного приказа не разомкнув уста. А редкие уцелевшие сбежали под защиту других князей, не пожелавших признать власть самозваного царя.
Гражданская война закончилась быстро, но шаткий мир постоянно нарушался междоусобными стычками враждовавших князей. Поэтому и поиски возможной наследницы Всеволодова трона не увенчались успехом.
Вот почему всполошился Антиох, узнав от боярина Фомы, что отправился странный старик из столицы куда-то на север. Возможно выведал чего, а следовательно опасен. Вот почему спешно снарядили погоню за иноземным бродягой. Стар он очень и дряхл, далеко не уйдёт.
Багровое Солне уже закатилось за гребень хребта, когда в калитку крайней избы кто-то постучал. Лохматый дворовый пёс, спущенный на ночь с цепи, бросился к воротам, заливаясь хриплым лаем. Не любил он паломников, входивших в деревню по этой дороге и просившихся на ночлег в крайнюю избу. Здоровенный детина в длинной полотняной рубахе босиком вышел на двор, скрипнув дверью.
— Кого господь принёс на ночь глядя? — Совершенно беззлобно спросил он.
— Добрый человек, пусти путника на ночлег, — раздался из-за калитки дребезжащий старческий голос, — иду на богомолье в монастырь, впусти до утра если не буду тебе обузой.
В голосе слышался явный незнакомый акцент, но много разных людей приходит на богомолье в эти святые места.
— Много вас там или ты один? — Осведомился хозяин.
— Один я, один, — устало произнёс голос.
— Молчи Полкан, пошёл, пошёл! — Прикрикнул детина на собаку. Пёс, ворча, послушно отошёл в сторону. Привычное дело, но быть настороже — его обязанность. Дубовая щеколда сдвинулась в сторону и калитка на толстых кожаных петлях отворилась почти бесшумно. По ту сторону ворот стоял, опираясь на длинный деревянный посох с закруглённым верхом, сгорбленный старик в сильно истрёпанном бордовом балахоне. Под балахоном была надета давно нестиранная и очень заношенная шёлковая рубаха до пят. На ногах чудом держались совершенно истёртые сандалии. Когда-то очень дорогая одежда старика выглядела совершенными лохмотьями. Сморщенное лицо старца с добрыми тёплыми глазами сразу же внушало доверие. Карие зрачки глаз его сохранили былую ясность и излучали неясный, проникающий в душу свет. Снежная седина густой шевелюры обрамляла сильно загоревшее и обветренное лицо.
Детина хотел, было, спросить его, а имеется у того плата за постой, но внезапно передумал и жестом пригласил старика войти. Тот, поклонясь, шагнул во двор.
— Вот здесь в углу располагайся старче, тут обычно ночуют у нас паломники.
— Спаси вас бог, добрые люди и дом сей огради от бед.
— Покормить тебя нечем, сами не жируем, — бросил детина, — а утром в монастыре можешь успеть к трапезе. Там богомольцев кормят даром.
— Мне бы водицы испить, молодец. Иссох я в дальней дороге, — попросил старик.
— Курёха, принеси старцу ковш воды, — приказал сыну хозяин.
Мальчишка зачерпнул деревянным ковшом в кадке и осторожно подал старику.
— Дай бог тебе здоровья и благополучия, внучек, — напившись, поблагодарил странник.
Пока хозяева готовились ко сну, гость разглядывал убранство избы. Видно было, что живут здесь не совсем нищие люди. Масляная лампа на приступке печи, освещавшая горницу, уже говорила о некоем достатке. Пузатый медный самовар красовался на полке в углу прямо под святым образом. Небогатая, но добротно сработанная мебель расставлена вдоль стен. А в простенках развешаны красиво вышитые умелыми женскими руками полотенца и картинки в лакированных рамках. Эти-то картинки и привлекли внимание старика. На берестяных листах красочно были написаны причудливые цветы, птицы и животные.