Ошибка творца

Дезомбре Дарья

– Он пытался меня убить, – тихо произнес низкий голос у Маши за спиной.

Маша, продолжая крепко держать футболку, кивнула, не оборачиваясь.

– Я знаю, – сказала она.

– Я просто оборонялась. – Марианна обошла ее и встала, возвышаясь, перед Машей: в певичке было около двух метров. Маша склонила голову набок: еще одна идеальная детка. На этот раз – брюнетка с чуть раскосыми голубыми глазами. Такие волшебные дети иногда рождаются где-нибудь в Калмыкии от пересечения противоположных генов – южных и северных кровей. «Да. И еще – от кропотливой работы над генами же профессора Шварца», – подумала Маша.

– В дверь постучали,

я открыла – человека было не видать за огромным букетом. – Марианна кивнула на громадного монстра из синих роз, валяющегося рядом. Машу передернуло – синие розы. Она где-то читала, что цветоводы столетиями мечтали их вывести. А получилось это только недавно – у ботаников-генетиков. – Я думала – кто-то из поклонников хочет меня поддержать перед началом концерта… – дрожащим голосом продолжила Марианна. – А он как на меня набросился! Зачем, как вы думаете, он это сделал?

Маша внимательно всмотрелась в лицо мужчины, умирающего перед ней на полу – неужели уже поздно? Она снова не успела?

– Это долгая история, – наконец сказала она певичке.

В коридоре раздался стук ног. Дверь распахнулась перед двумя дюжими санитарами под предводительством администратора. Человек в белом халате положил ладонь на ее кисть, все так же судорожно прижимающую футболку к шее распростертого на полу мужчины. Маша разжала пальцы, медленно встала с колен. Только сейчас она поняла, что выглядит странно: полуголая, в одном лифчике, с окровавленными руками.

– Вот, возьмите. – Администратор накинул ей на плечи махровый халат. Маша закуталась в него – она дрожала. Кровь на руках уже подсохла, отчего пальцы казались ей слипшимися, неповоротливыми. А тем временем, перевязав и подключив к капельнице, мужчину водрузили на носилки.

– Я поеду с ним, – беззвучно сказала Маша. Никто не обратил на нее внимания. – Я, – повторила она хрипло, – поеду с ним в больницу.

Камышов, появившийся тут вместе с администратором, повернулся к ней с молчаливым вопросом: мол, уверена? И Маша, молча же, кивнула: да. Она почти бежала рядом, когда носилки везли по коридору, вместе с санитарами спустилась по лестнице, запрыгнула в машину «Скорой помощи».

– Пробок нет уже, довезем за пять минут, – сказал ей один из санитаров, чье лицо казалось ей мутным, будто в тумане. Зато она четко, как в увеличительном стекле, видела бледное лицо человека, лежащего перед ней на каталке, костяшки небольшой руки, выглядывающие из-под белой простыни. Повинуясь какому-то порыву, она взяла эту руку в свои.

– Что же вы наделали, Евгений Антонович, – тихо прошептала она, чувствуя, как в глазах закипают слезы. – Неужели не было иного способа?

Андрей

В общежитии ее не оказалось. Не появлялась уже две недели как – пояснили товарки. Андрей вздохнул. Надо было ехать за город, и единственное, что его утешало, – близость дома Шварцев к собственной дачке. В дороге он прикидывал ситуацию так и эдак: значит, существовало шесть выживших после эксперимента 90-х детей – шестеро красавцев и умниц. После пятнадцати лет за океаном в Россию с большой помпой возвращается их Создатель, Шварц. И вскоре начинаются убийства. Возможно ли, что Надежда Шварц, по каким-то только ей известным мотивам, решила избавиться от остальных чудо-киндеров? А заодно и от организатора всего этого балагана генетических фриков – своего папаши? Использовать чужие руки, убивая, она умеет: альбинос-шизофреник Никита тому

пример. Кто знает, может, и рыжий бородач, столкнувший с небоскреба Джорадзе, – тоже из этой серии? Легко внушаемый и влюбленный в свою Королеву поклонник. Еще болтается где-то на свободе, и ему обещана награда – когда все утихнет. Андрей потер переносицу. Да, все сходится: Надя хочет стереть любой генетический след, ведущий в прошлое. Поэтому и потребовала от альбиноса уничтожить архив своего отца. Есть только один довод, вздохнул Андрей, что не вписывается в его теорию о дочери Шварца – манипулирующем маньяке-убийце. Это тот страх, который увидела Маша в ее глазах при последней встрече. Но, может быть, Маша ошиблась, приняв подавленность, неизбежную после стольких смертей вокруг, за испуг?

Андрей припарковался прямо на тупиковой улице. Нечего гадать – он сам сейчас на нее посмотрит. И, возможно, даже арестует – снова. Он позвонил. В домофоне что-то прошептало, раздался щелчок, и ворота медленно начали открываться. Андрей зашел во двор и огляделся: перед домом не было Надиной машины. Да и вообще, как ни странно, дача казалась необитаемой. Несмотря на теплый вечер, все окна закрыты. Ни в одном не горит свет. Однако дверь ему все-таки открыли, а значит, и молодая хозяйка была на месте. Он поднялся по ступеням на крыльцо, занес руку, чтобы постучать. И дверь сама чуть дрогнула под костяшками его пальцев.

– Добрый вечер! Есть кто-нибудь? – спросил он сумрачную тишину веранды. Прямо над его головой раздались легкие шаги. Андрей нахмурился: что за…

– Располагайтесь, я сейчас спущусь, – услышал он высокий голос.

Молодая хозяйка, заключил он, переодевается наверху – возможно, меняет окровавленную одежду на легкое платье? Как бы то ни было, врываться к ней в ванную у него не было никакого желания. Да и права. Впрочем, если они и имелись, эти одеяния со следами ДНК убитого политика, криминалисты их все равно найдут. Он сделал несколько шагов и подошел к окну: залетевшая пчела билась об стекло. Билась вяло – явно давно. И Андрей вдруг пожалел ее, отделенную невидимой преградой от остро пахнущего душистым табаком сада и от громко поющих вечерних птиц. Не без труда распахнул створку окна и, взяв пчелу в горсть, выпустил ее наружу. Именно в эту секунду нечто тяжелое приземлилось ему на темечко, и Андрей как подкошенный рухнул на деревянный пол.

Туда, где еще совсем недавно в луже собственной крови лежал профессор Шварц.

Маша

Маша положила трубку – телефон Андрея был отключен. Не отвечал и номер мобильника Надежды Шварц. Впрочем, вздохнула она с облегчением, теперь оба из оставшихся в живых «идеальных детей» уже в безопасности. Она сидела, откинув голову на холодную, выкрашенную желтой масляной краской стену больницы, и ждала. Ждала новостей от медиков. Наконец дверь распахнулась, в коридор вышел молодой врач. Маша вскочила, заглядывая ему в глаза.

– Вы родственница? – нахмурился тот.

– Нет, я из уголовного розыска. – Маша полезла в карман за удостоверением.

Тот покачал головой: мол, я вам верю, не надо, и холодно добавил:

– Он потерял много крови. А группа у него редкая, четвертая отрицательная. Пока найдем донорскую кровь…

– У меня четвертая отрицательная, – тихо сказала Маша. – Я могу быть донором.

– Правда? Мне сказали, он убийца?

– Нетипичный, – улыбнулась Маша невесело. – А вообще-то он ученый.