Ошимское колесо
Шрифт:
– Сколько времени у нас осталось? – спросил Гариус.
– Несколько месяцев.
– Месяцев? – спросил я. – До нападения? – Бабушка вернётся к тому времени, и это будет уже её проблема.
– Нападение начнётся очень скоро. Возможно, оно уже началось. Несколько месяцев до конца.
– Конца чего? – вопросительно развёл я руками.
Лунтар повторил мой жест, а потом развёл руки ещё шире, описав и дворец и небо.
– Всего.
Я рассмеялся.
Он уставился на меня.
Я снова попытался рассмеяться. Бабушка сказала, что её война с Синей Госпожой была по поводу конца мира. Я не воспринял её слова буквально. Или, точнее, понял слова, но не принял их. Да, Зодчие
По крайней мере, теперь я понимал спешность… или отчаяние… которое сорвало Красную Королеву с трона, вынудив оставить любимый город перед угрозой, и отправиться на войну в дальние страны, в возрасте, когда многие бабушки, седые и сморщенные, тихо вяжут в уголку, отсчитывая свои последние деньки.
– Месяцы! – я снова произнёс это слово, чтобы посмотреть, не станет ли оно теперь лучше на вкус. Не стало. Да, я как-то говорил, что шесть месяцев это вечность, но прямо сейчас этот срок казался существенно меньше достаточного. По какой-то причине в моём уме всплыл ребёнок Дарина, хотя я и видел-то лишь пухленькие розовые ножки и пухленькие розовые ручки, тянущиеся к тяжёлой от молока груди Миши. И, честно говоря, я не смотрел на ребёнка. Но шесть месяцев не много ей дадут.
– Для тебя – меньше недели, если не выдержат стены. – Лунтар сунул руку в свою накидку, и между нами снова поднялся мой меч. – Месяцы – это для мира.
– Неделя! – завопил я. – Меньше недели? – Далеко ли я смогу уехать за неделю на самой быстрой лошади? – Это не правильно! Нападение здесь? Приближается армия? Это Мёртвый Король? Кто-то должен что-то сделать! Нам надо…
– Дар, Голлот. – Лунтар проигнорировал мою панику и вытащил белую шкатулку, куб дюймов шести. – Однажды ты дал мне свою медную шкатулку, и она оказалась очень полезной. Теперь я верну должок. – За исключением бледно-розовых пятен, там, где его ожоги испачкали поверхность, шкатулка была безо всякого орнамента или узора – куб из белой кости со скруглёнными углами. Может, слоновая кость… или…
– Это пластик? – спросил я. – Штука Зодчих? – Я пытался говорить спокойно, но слова "меньше недели" стучали в моей голове, вместе с образами моего нового коня, Убийцы, который ждал меня в конюшне.
– Да, это пластик. – Лунтар положил шкатулку возле Гариуса.
– Что внутри? – спросил я, прежде чем мой двоюродный дедушка смог выдавить слово через искривлённые губы.
– Призраки.
ОДИННАДЦАТЬ
Мы спешили в тронный зал, чтобы расспросить Лунтара под защитой лучших стражей Красной Королевы. А мне всю дорогу приходилось останавливаться, чтобы подгонять носильщиков Гариуса, тащивших паланкин по дворцу. Мне удалось убедить себя (по крайней мере, пока я не смотрел в сторону Лунтара), что не следует слишком уж серьёзно воспринимать предсказания всех прорицателей подряд. Хотя, как посмотришь на этот бескожий ужас, так сложно представить, что он какой-то шарлатан. Но всё равно, как тонущий хватается за любую соломинку, так и я ухватился за мысль, что Лунтар возможно ошибается, или по крайней мере врёт.
Тронный зал никогда не был людным или цветастым местом. Но за дни с тех пор, как Красная Королева уехала, всё изменилось. С паланкином Гариуса, установленным перед троном бабушки, зал, казалось, обрёл новую жизнь. Вдобавок к сиделкам, к старику по расписанию приходили разные музыканты, наполнявшие воздух песнями и звуками дюжин народов, пока он разбирался с петициями подданных. Он разговаривал в основном с торговцами – как высокородными, так и простыми, – и утверждал, что страны развиваются на торговле и производстве, а всё остальное вторично.
Он говорил мне: "Ялан, говорят, будто деньги – корень всех зол, и возможно так оно и есть. Но ещё они корень множества хороших вещей. Одень своих людей, наполни им желудки и возможно придёт мир. Желания порождают войну".
Та расслабленная атмосфера рассеялась с нашим спешным появлением – разбегавшиеся придворные чувствовали, что похороны принца были не худшим событием за этот день.
Помощники Гариуса положили его на диван с огромным количеством подушек, которые поддерживали его, казалось бы, в самом неудобном положении. Я стоял около него, непроизвольно топая ногой, пока мы смотрели, как дворцовая стража провожает из зала последних просителей. Сегодняшние музыканты – группа цыган с далёкого острова Умбра – с удвоенной скоростью сложили свои дудки, прекратив музыку.
– Какие новости из пригорода? – спросил Гариус.
Меньше недели. Внезапно сообщения с границ стали казаться куда более важными.
– Беда, – сказал я. – Некоторые кладбища из тех, что мы не очистили, сами опустели. Мертвецы пропали. Приходят сообщения о дюжинах нападений трупов. Две семьи… исчезли. – Я поморщился. Стражник привёл меня в один дом у Северной дороги. Кровь на полу, на стене, сломанная мебель. Всюду мухи. И никого. Только младенец в люльке. А точнее – то, что от него осталось. – Соседи ничего не видели. – Сложно было такое представить, поскольку дома там построены стена к стене. Стражники остались стучать в двери, а я поспешил обратно во дворец на встречу с Лунтаром. Гариусу нужно было уединение тронного зала, а Лунтар перед уходом хотел повстречаться с другими людьми. Из них он упомянул доктора Тэпрута, хоть я и не слышал, что цирк приехал в город. – Мне нужно вернуться и проследить за разведкой. – Я обернулся лицом к тронному залу и замер от неожиданности.
– Я не задержу вас надолго. – Перед нами стоял Лунтар, и только мы двое его видели. Он ускользал из памяти любого человека, даже если они его замечали. Своего рода невидимость. Он не сказал, было ли что-то в крови Кендетов, что позволяло нам не поддаваться на эту уловку, или же Лунтар сам позволял нам его помнить – хотя, я всего минуту докладывал стюарду, стоя спиной к магу, и уже забыл, что он там стоит.
– Будьте так любезны, позвольте мне поговорить наедине с моим внучатым племянником, – громко сказал Гариус. Остатки его придворных направились к дверям. – Даже ты, Мэри. – Это относилось к его главной сиделке, плотной матроне, которая явно считала себя жизненно важной. – Господа, и вас тоже попрошу, – он кивнул гвардейцам по бокам от себя. – Все стражники.
Подошёл капитан, тяжело топая сапогами по отполированному полу. – Стюард, мы обязаны охранять вас.
– Если я умру в ваше отсутствие, принц Ялан будет понижен до крестьянина. Ну вот, теперь мне ничто не грозит?
Капитан стражи нахмурился, слово "нет" готово было сорваться с его губ.
– Я правда настаиваю, – сказал Гариус.
Спустя пять минут, когда стража дважды проверила каждый тёмный уголок, мы остались одни.
– Я надеялся застать здесь Красную Королеву, – сказал Лунтар. – А теперь, похоже, придётся отправляться за ней в Словен.