Оскал Фортуны
Шрифт:
Глава II
Трясина
Не думайте обо мне плохо, но я скажу вам: эти семь дней принесли мне радость и печаль, которых я не знал раньше. Радость видеть вас, и боль, потому что теперь страхи и сомнения этого злого времени удвоились.
Еще никогда с самого начала расследования Чубсо не получал такой поддержки своим начинаниям. Временный старший соратник торопился выполнить каждый его каприз. По его приказу в подвал нагнали
Больше всего его поразила солидная куча отходов человеческой жизнедеятельности, заставившая предположить, что несколько человек прятались здесь довольно долго, не рискую выходить в лес.
– Надо искать отряд, - громогласно объявил Чубсо, стоя над кучей дерьма, в тупиковом конце тоннеля.
– Не меньше четырех или пяти человек.
Державшие факелы соратники понимающе кивали, хотя больше всего им хотелось как можно скорее уйти подальше от этого импровизированного нужника.
Другой конец тоннеля закончился толстой металлической дверью выходившей в подвал какого-то давно сгоревшего дома. Как пояснил один из сопровождавших чиновника воинов: здесь раньше была загородная резиденция сегуна, разрушенная во время войны с Самозванцем. Он же рассказал, что рядом проходит дорога из Канаго-сегу в Софеда и дальше на Ивару.
– Туда они и направились, - уверенно заявил старший дознаватель.
Вернувшись в замок, он приказал немедленно отправить в Софеда конный отряд. А для больше надежности велел своему помощнику отправляться вместе с соратниками.
Оставалось только ждать его возвращения, но Чубсо вместо того, чтобы предаваться безделью, развел кипучую деятельность.
Не смотря на то, что Братство воров устами самого мастера Дачи клятвенно заверила старшего дознавателя, что в Пригороде ничего не знают о побеге важной государственной преступницы, Чубсо потребовал провести массовые обыски, поставив во главе отрядов сегуна стражей наместника.
Злые, издерганные командирами соратники врывались в притоны, публичные дома и курительные комнаты, хватали прямо на улицах проституток и добропорядочных девиц, мало-мальски подходивших под описание Сайо, и волокли в усадьбу Айоро. Именно там старший дознаватель оборудовал себе запасную штаб-квартиру.
Больше трех десятков испуганных девиц прошли за два дня перед его глазами. От почти золотистых блондинок, до жгучих брюнеток, от одиннадцатилетних девчонок, размазывавших слезы по щекам, до матерей с детьми на руках. Всех их объединяло только одно. Они имели зеленые глаза. Причем, совершенно разного оттенка. От почти травяного, до светло-светло зеленого. Но, увы, ни одна из них не была дочерью Фудзико Сакуро.
Чубсо орал, топал ногами и махал кулаками у лиц сконфуженных соратников, когда те в очередной раз приводили к нему не ту девушку.
Разозлившись, чиновник посадил на опознание одного из воинов из десятка Сабуро, а сам еще раз тщательно допросил слуг Айоро. Трясущиеся от страха простолюдины говорили то же самое, что и всегда. Окончательно вышедший из себя Чубсо едва не забил насмерть мальчишку, который, как показалось старшему дознавателю, смотрел на него
Тим уцелел только по тому, что чиновник в ярости ударил по ножке стола и чуть не выбил себе палец на ноге. Пока, Чубсо шипел от боли, мальчик успел уползти за тяжелый диван.
Плюнув на слугу, чиновник похромал во двор, приказав, на прощание выдать тому двадцать палок. С трудом, взобравшись в седло, он медленно поехал в замок. Надо было показать ногу придворному костоправу.
Свежий зимний воздух окончательно прогнал ярость из головы чиновника, и заставил его думать более осмысленно.
"Модово вернется не раньше, чем послезавтра, - размышлял он.
– Я сам приказал ему доехать до Софеда. Разве, что еще раз попробовать обыскать замок?"
Эта идея показалась ему не слишком хорошей. Сайо явно нет в Канаго-сегу, а лишний раз беспокоить супругу сегуна не стоит. Она и так выполняет все его пожелания. Тогда, может быть стоит еще раз побеседовать с Сабуро? Чубсо поморщился. Нет, бывший десятник ничего не знает о случившемся.
Вдруг, он встрепенулся. Но, ведь Ясако Сабуро была лучшей подругой Сайо. Вдруг, ей что-то известно о побеге? Случалось, девчонки водили за нос не только родителей. С этой мыслью, чиновник тронул коня и тут же зашипел от боли в ноге.
Костоправ осмотрел ушиб, намазал палец едучей мазью и, наложив повязку, настоятельно посоветовал далеко не ходить.
Опираясь на палку и мысленно проклиная гадкого мальчишку, Чубсо направился в комнаты соратников. За его спиной молча вышагивал один из стражей наместника.
Часовой, стоявший у лестницы ведущей на этаж соратников заметив чиновника, поклонился.
– Где комнаты бывшего десятника Одзаво Сабуро?
– строго нахмурился тот.
– Третьи по коридору, мой господин, - ответил воин.
– Как?!
– вскричал Чубсо.
– Их разве не выселили?
– Он все еще продолжает оставаться десятником, - объяснил часовой.
– Только сегун вправе снять его.
– Безобразие, - проворчал старший дознаватель, хромая по коридору.
Соратник презрительно плюнул ему в след.
Чиновник без стука вошел в крошечную прихожую и едва не ступил в таз с грязной водой. Увидев важного господина, пожилая служанка, протиравшая пол, бухнулась на колени, прямо в разлившуюся лужу.
– Здесь жил бывший десятник Сабуро!
– грозно рявкнул Чубсо, отряхивая со штанов грязные капли.
Дверь в комнату распахнулась и перед ним предстала невысокая, полноватая женщина с опухшим заплаканным лицом и неаккуратно уложенными волосами. На ней была потертая юба с неряшливо выбившейся нижней рубахой.
– Ты жена преступника Сабуро?
– чиновник грозно положил руку на меч.
– Я супруга несчастного Одзаво Сабуро! Верного соратника нашего сегуна, которого подло обманула государственная преступница!
– запричитала женщина, падая на колени.
Чубсо прошел мимо нее в комнату. Окинул взглядом небогатое, убранство и, взгромоздившись на единственное кресло, приказал.
– Подойди сюда!
Госпожа Сабуро встала и, не поднимая головы, сделал пару шагов.
– В чем государственная преступница, именовавшая себя Сайо, обманула твоего мужа?
– спросил чиновник.