Особенный. В твоих руках
Шрифт:
Вот и качнулся маятник обратно.
– Она не Доронина. Фамилию не меняла. Это временный брак! Ты меня слышишь, Лиза? – Макс дергает меня за руку, потому что я смотрю в одну точку на стене. – Ты что, не веришь?
– Мне нужно на улицу, – с трудом выговариваю слова. Горло как в тисках.
– Идем!
Макс берет меня за руку, но я ее выдергиваю и за спину прячу. Полотенце дурацкое раскрывается, я его запахиваю резко, со злостью.
– Нет, я сама! Хочу подышать, и подумать. Мне
Я грублю, мне плохо. В груди болит нестерпимо. Каждый вдох, как битое стекло скатывается по горлу и продирает, царапает.
Чертов ты маятник, тормози уже!
Глава 27
Пол под ногами будто мягкий. Я ступеней не различаю, скатываюсь с лестницы. Несусь, не зная, куда и зачем.
Поверить не могу, что это со мной происходит. Вот бы эта ночь и этот дом оказались сном. Но нет, они реальны, как и давно остывшая пицца на островке, и мое недопитое шампанское.
Как я могла не понять? Мы так много общались, все время проводили вместе. Ничего не замечала, дурочка влюбленная. А ведь Костя предупреждал.
А вот, кстати, и он – обеспокоенный моей наивностью шутник Баринов. Развалился в темноте на диване, смотрит видосики в телефоне.
Обозначив свое присутствие покашливанием, подхожу и встаю напротив. Высказать ему хочется, а нечего. Сама виновата, не услышала его.
Костик поднимает глаза:
– Что такое, Лиза? Чего ты бродишь в ночи, в белом платье, как призрак невесты?
Ну и сравнение.
Когда я танцевала в этом платье у моря, Маша меня ангелом называла, а сейчас на приведение похожа. Есть в этом смысл, если вдуматься. Тогда я чувствовала себя наполненной светом и счастьем, теперь внутри пустота.
– Не мог нормально сказать? Тогда, на твоем пляже… Ты просто намекнул, я ничего не поняла и приняла за шутку. Только это ни разу не смешно!
Все же нахожу, что предъявить. Пытаясь разделить ответственность за собственную глупость, выставляю себя еще большей дурой.
– Ясно, – хмыкает Баринов, спуская ноги с дивана. – Узнала, значит. Спросила или он сам все рассказал?
Я-то спрашивала раньше, но не так, как следовало. Растерялась, застеснялась, протупила. Глупая, глупая!
– А есть разница?
– Вообще никакой, – соглашается Костя. – Присаживайся, потрещим за жизнь, – стучит ладонью по дивану.
Я сажусь с самого краю, держу спину ровно и смотрю перед собой.
– Он сказал, что брак фиктивный.
– Ну, раз сказал – значит, так и есть, – буркает Костя, откидываясь на высокую спинку.
– Скажи мне правду, – прошу шепотом и смотрю умоляюще.
– А ты не веришь Максу? – удивляется, красноречиво вскинув брови. – Ты же ему в рот заглядываешь, дышишь
– Постебать меня вздумал? Не нужно, Кость, мне и без этого хреново. Я же люблю его, – признаюсь и рот рукой зажимаю.
Глупышка продолжает делать глупости. Зачем я откровенничаю с его другом? Куда меня несет? К чему вообще говорить о чувствах, у которых нет будущего?
Отложив телефон, Костя на меня косится:
– Любовь частенько бывает жестокой. Ты разве не знала?
– Но это так неправильно и так несправедливо! Он врал мне, получается, – прикрыв глаза, качаю головой.
– Велком во взрослую жизнь, Лиза, – приветственно разводит руками Баринов. – Если вдруг найдешь тут справедливость, правду и чистые чувства – сбрось мне явки и пароли, лады?
По моим щекам стекают слезы, я их стираю тыльной стороной ладони.
– Я с парнем из-за него рассталась, маме беременной вру, а он… Разве можно быть нечестным с тем, кто тебе доверился?
– Можно. В некоторых случаях лучше соврать. Правда иногда ранит сильнее лжи. Вот ты ее узнала и плачешь.
Костя смотрит на меня с сочувствием, протягивает руку и касается плеча, а я его одергиваю.
– Ты ее знаешь? Карину эту? – всхлипываю. Он кивает. – Дашь мне ее контакты?
– Прости, Лиза, но я не буду в это лезть. Можешь спросить у Машки, она подписана на нее в соцсетях. Или через гугл поищи. Карина Фароян. Она бью-блогер и у нее дофига подписчиков, какие-то миллионы. Косметику рекламирует, из салонов не вылезает…
Его слова повергают меня в шок. Макс женат не на бедняжке, у которой возникли проблемы с визой. Его жена – инфлюенсер и, судя по всему, красавица. А кто я? Всеми забытая бывшая чемпионка, вызывающая жалость хромоножка. В моем блоге чуть более сотни фалловеров, я никому не интересна.
Ненужность – это мой триггер, пусковая кнопка для панической атаки, которая почему-то не срабатывает. Я не паникую и не плачу больше. Смотрю сквозь Костика стеклянными глазами и с силой сжимаю кулаки. Разочарование, неприязнь и злость – вот что я чувствую.
Макс оказался не героем, а трусом и лжецом, Костя – ценичным козлом, а ванильная Маша – двуличной. Набиваясь в подружки, сладко пела о моих талантах и молчала, что брат женат. Милая сучка.
Невольно вспоминаю Нечаеву. Она далеко не идеальная подруга, но сейчас мне ее не хватает.
– Я все поняла, Костя. Извини, что побеспокоила.
Процедив это сквозь зубы, резко встаю и делаю шаг в сторону входной двери.
– Куда это ты собралась?
Баринов хватает меня за руку и дергает обратно. Плюхнувшись рядом, я отодвигаюсь и смотрю на него исподлобья.