Особенный. В твоих руках

Эклер Натали

– Ой, да ладно тебе поэмы сочинять, – фыркает, перебивая. – Трахались и трахались. Это у тебя он первый и пока единственный, а ты у него хрен знает какая и точно не последняя. С его возможностями быстро себе новую найдет. Никакая ты не особенная, уж поверь!

Промокнув салфеткой слезы, я смотрю на Леру с укором.

– Зачем ты так говоришь?

Она снова фыркает и отворачивается, потом смотрит искоса и вздыхает:

– Не хотела я тебе рассказывать, но кто если не я снимет шоры с твоих наивных глаз. Помнишь, как мы с ночевкой к Костику на пляж поехали,

а потом ты внезапно уехала?

– Конечно, – киваю, шмыгая носом. – Мы в тот вечер впервые поцеловались с Максом, а Костя намекнул, что он женат и я испугалась.

– Ты смоталась, а я осталась. Одна, с ними двумя, – Лерка смотрит на меня в упор. – Мы напились, потом еще травки покурили. Танцевали, веселились втроем и это… – опускает глаза. – Короче, потрахаться тоже решили втроем.

Глаза мои вмиг высыхают и округляются:

– В смысле втроем? Кто?

– Боже, – раздраженно выдыхает Нечаева. – Я, Костя и твой Доронин. Кто ж еще?

– Это Макс предложил? – уточняю, еще не понимая до конца того, что услышала.

– Я не помню, кто предложил. Обдолбались, говорю же! Причем, конкретно. Ржали, как придурки, дурачились. Даже не сразу получилось, но потом было вау! Так что, я с твоим Максом тоже к звездам слетала, – хихикает Лерка, довольная собой.

В глазах у меня на секунду темнеет, а потом я вспышкой вижу тот номер в отеле, Леру голую на кровати, Макса с ней, Костю... Кровать была кинг-сайз, постельное белое, стены бежевые. Я помню.

Кровь стынет в венах, кожа вспыхивает под Леркиным блядским костюмчиком. А эта дурочка хихикает.

– Это не хрена не смешно, Лера! Зачем? Ты же знала, как сильно он мне нравится.

– Да я вообще не соображала. Двое сильных и красивых мужиков со мной в комнате, раздевают, ласкают… Я сначала испугалась, потом поплыла. Ты же в курсе, как я люблю секс и эксперименты разные. А это, знаешь ли, круто. Это просто охренеть как круто! После того случая я поняла, что мне идеально подходит этот формат. Сейчас тоже с двумя одновременно встречаюсь, секс втроем практикуем.

У меня снова вспышка и виденье. Настолько откровенное, что тошнота подкатывает и в висках стучать начинает. А кожа… Ее будто содрали с меня, прямо на живую.

Очень больно.

– То есть, ты трахалась с Максом? – поникшим голосом задаю тупейший в данной ситуации вопрос.

Нет, я не тугодум и не ханжа, все понимаю, но мне нужна определенность. Пусть отвратительная по своей сути, но определенность.

– Больше с Костей, я ж по нему дурела, – уходит Лера от прямого ответа. – А Макс распсиховался в процессе и ушел. Он вообще псих! Это же он утопил мой телефон, когда узнал, что я пикантное видео с его участием сняла. Мы потом в бар вернулись, я показала, а он выхватил и вышвырнул телефон в море. Идиот! Утром дал денег на новый, но пригрозил, что меня так же в море сбросят, если ты узнаешь. Костик тоже потом угрожал, да еще как! И я боялась их, Вета, но теперь с горы посрать на их угрозы, у меня такая защита – этим гондонам не подобраться!

Лерка замолкает. Я никак не реагирую. Замираю и не шевелюсь, глупо

надеясь, что этот разговор – лишь дурной сон. Что я пригрелась в том сыром троллейбусе и уснула и все это мне снится. Смотрю в одну точку и жду, что вот-вот проснусь, проехав свою остановку и придется возвращаться. Даже запах троллейбусный чувствую, когда резкий до болезненного спазма приступ тошноты рушит эту иллюзию.

Забежав в ванную, едва успеваю открыть крышку унитаза, как меня выворачивает Нечаевским чаем и конфетами, которые совсем не сладкие почему-то. Запах полыни и противная горечь вызывает новый спазм. Меня рвет и рвет, хотя уже нечем. Я содрогаюсь всем телом и мечтаю отключиться, так плохо, когда слышу:

– Ты часом не залетела, подруга? Вы хоть предохранялись?

Очень хочется послать эту подругу на два сразу, как ей нравится, но я не могу. Ни матом крыть, ни просто говорить, ни дышать нормально не могу.

Подлая, грязная ложь, повсеместно окружавшая меня, шокирует до ступора, до немоты. Меня будто бы выкупали в ней и заставили выпить, и теперь она, как кислота разъедает меня.

Поздно вечером звонит Макс. Я отбиваюсь и блокирую его везде, где только можно. До утра пишу ему прощальное письмо, раз двадцать переписываю и в итоге не отправляю его. Спустя несколько дней, устав от приступов внезапной тошноты и постоянной тянущей боли внизу живота, все же решаюсь купить и сделать тест.

Глава 38

– Лиза, постой, – окликает меня однокурсник. Вроде бы Вова, фамилию точно не помню. – Конспект по вышке нужен? Тебя во вторник не было на лекции.

– Не нужен, спасибо, – кутаюсь в шарф.

Ветрено сегодня и пасмурно, хорошо хоть без дождя. Осень в этом году беспросветно сырая, для крымской нетипичная.

– Скоро зачет, ты как сдавать будешь? – допытывается вроде бы Вова и смотрит серьезно. – Не сдашь – к сессии не допустят.

– Ну и ладно, пусть отчислят, – бросаю, проверяя время на экране смартфона. Я опаздываю, а он тут со своим конспектом.

– Ты же на бюджете учишься, – хмурится. – Давай сделаю ксерокс и вообще, помогу подготовиться.

– Потом как-нибудь, – машу рукой, сбегая со ступеней корпуса. – Спасибо, Вов! – бросаю, чтобы не казаться хамкой.

– Меня зовут Вадим, – поправляет он.

Я ускоряю шаг и почти бегу к остановке, делая вид, что не услышала. Кошмар, как неудобно получилось, надо будет потом извиниться.

Так и не познакомилась нормально с ребятами из группы. На практические хожу через раз, лекции прогуливаю. Экономика – не мое, брошу зимой. Сейчас маму волновать нельзя, она третью неделю в больнице. Дотяну как-нибудь до сессии, а там она родит, ей не до меня будет.

– Лиза, постой! – слышится за спиной.

Да что ему нужно, этому не Вове? Троллейбус мой подъезжает, времени нет.

Повернувшись, ловлю порыв ветра. Он спутывает волосы, я спешно убираю их с лица и прищуриваюсь. Не сразу узнаю широкоплечего парня в косухе и высоких ботинках.