Осторожно - пума!
Шрифт:
кокнут. Вот вам и воспитание, и уважение к чужой собст-
венности. Кроме того, интерес есть — золото моют, стране
польза, и немалая. И им занятие, и государству валюта, и
трудовой навык у них, да и время для решения, как жить
дальше, есть. Только присматривайтесь к Матвею Ивано-
вичу — он сам воспитатель сильный, а воспитание-то у него
не то. Впрочем, это дело не мое...
Следователь в первую очередь заподозрил в убийстве
Киры Лиманчикова и Бутакова.
— Я же не мог утиной дробью убить человека! Да и
зачем?
Действительно, зачем молодому парню, комсоргу Бодай-
бинского техникума убивать свою учительницу?
— Но третий патрон!..
— Ты мог выстрелить в упор, например в затылок или
лицо, а тело зарыть в мох. Можешь показать, где стрелял?
И Лиманчиков вел нас всех по своему маршруту, пока-
зывал подбитые дробью листья и ветки ольхи, впившиеся
в стволы лиственниц дробинки. Два места он нашел и по-
казал, а третьего найти не мог.
После неудачных поисков следов Киры Лиманчикова и
Бутакова арестовали. Бутакова освободили довольно быст-
ро. Большое число свидетелей на прииске Светлом и расчет
времени доказывали, что без машин, которых тут не было,
человеку невозможно преодолеть за полдня шестьдесят
километров даже на лошади по таежной тропе.
За недостатком улик после месячного следствия освобо-
дили и Лиманчикова. У всех наших рабочих имелось алиби:
все они выполнили дневную норму проходки шурфов ми-
нимум в восемнадцати километрах от Семикачи, и к тому
же никто не знал ни времени, ни места маршрута. Ведь он
был случаен, не планировался заранее, о нем не знал даже
рабочий, уехавший на Кропоткинский.
Следователь не очень тщательно допрашивал косарей
и Колобаева. Он говорил:
— Никогда якутские колхозники не станут нападать ни
на кого из русских. К тому же всех мы их знаем с лучшей
стороны. А Колобаев, по данным зимовщика, целый день
был в зимовье.
То же утверждал и Колобаев: зимовщик с поляны не
уходил.
141
Следствие решили прекратить. Однако родственники
Киры в Москве не удовлетворились таким оборотом дела и
обратились в Прокуратуру СССР с просьбой тщательного
расследования и наказания виновных. Москва потребовала
найти во что бы то ни стало! Дело передали другому сле-
дователю.
Уже зимой, в конце января опять были арестованы Ли-
манчиков, Бутаков и на этот раз семикачинский зимовщик
и все косари. Это сделали, по-видимому, для оправдания
бодайбинских следственных органов перед Прокуратурой
СССР, так как все следы давно скрыл снег и ничего нового
нельзя было выяснить. Когда следователь тоже убедился
в этом и освободил всех взятых под стражу, он решил об-
винение предъявить мне.
— Зачем отпускал по одному в тайгу?
— Орлова была начальником подотряда и принимала
решение сама. Кроме того, даже официально разрешается
удаляться от лагеря на два километра, тем более в таком
месте, где имеются дороги и население, да еще при такой
идеальной слышимости, как на семикачинской поляне.
— Вы отпустили ее одну для того, чтобы убить. Какая
причина была у вас для убийства?
Такое обвинение следователя заставило меня онеметь
сначала от удивления, а потом от возмущения. У меня к тому
времени не возникало даже мысли, что кто-нибудь может
заподозрить во мне убийцу. И кого — своего помощника
и друга!
Официальный допрос длился целый день. По «железной
логике» следователя выходило так, что косари и недоброже-
латели не могли, а товарищ по учебе и работе мог убить
своего помощника. В ходе перекрестного допроса выясни-
лось, что второй ствол огнестрельного оружия, которым
располагал отряд, в тот день увез рабочий, посланный за
продуктами. Топоры были в распоряжении топящих баню.
Стало быть, материальных средств убийства я не имел. Это
меня больше всего умилило в доводах следователя. Потом
оказалось, что в разное время, но в течение всего дня меня ви-
дели разные лица в собственной палатке — с поляны я не
отлучался.
В конце концов прокурор города Бодайбо постановил
дело прекратить. Я же провел много бессонных ночей в ло-
гических поисках виновного.
Приходила мысль о самоубийстве Киры. Вдруг она на-
меренно ушла на север — в пустынную часть Патомского
142
нагорья? Там есть и скалы, и глубокие реки, и медведи.
А может быть, замучила себя голодом? Но логика событий
противоречила этой мысли. Кира слишком любила жизнь,
была оптимистом, бойцом и борцом за достижение поставлен-
ной цели. Она с нетерпением ждала результатов наших
прогнозов, а пока ничего определенного еще не было извест-