Осторожно - пума!

Пармузин Юрий Павлович

шее движение, напоминающее намерение снять берданку

с плеча, я выстрелил бы ему в голову. Уверенный, что он

виновник пропажи Киры, этот выстрел я расценивал как

необходимый для самозащиты.

До самого русла Семикачи и на другом склоне ее долины

никаких следов мы не обнаружили. Правда, я следил боль-

ше за Семеновым, чем за следами. Я-то знал, что тут следов

не может быть и никто не кричал в верхней части семикачин-

ской долины.

Пошли

вдоль русла к устью на свою поляну. Когда среди

деревьев показались просветы у входа на поляну, с нее

вдруг опять повторился тот же визг, на той же ужасающе

тоскливой ноте. Но тут мы оба увидели источник его. Виз-

жал жеребенок, укушенный взрослой лошадью, с которой он

рискнул познакомиться поближе. Со Светлого на зимнее

пастбище сюда ежегодно пригоняют молодняк. Небольшой

табунок подошел сюда к полудню во время нашего отсут-

ствия. Визг жеребенка точь-в-точь напоминал женский. Все мое

тело вдруг обмякло, как будто кто-то повернул рубильник,

выключив непосильное напряжение. Открыв затвор, я вы-

тащил патрон из патронника. Страшная усталость почти

валила с ног — видимо, даже только решение убить чело-

века принимать нелегко.

А все же, почему Семенов указал на противоположную

сторону от источника звука? Может быть, в силу непости-

жимых акустических свойств семикачинской поляны? Не-

большая разница в высоте или условий экранизации звука

деревьями могла исказить впечатление от его направления.

И не потому ли якут, работавший на соседней поляне, при-

нял один выстрел и его эхо за дуплетный или почти дуплетный

выстрел? Да, но разницу в оценке времени выстрела в четыре

часа разными людьми все же не объяснишь акустикой...

На поиски Киры были сняты все рабочие моего отряда,

работники других отрядов нашей экспедиции, многие

жители Светлого, Хомолхо, якутского колхоза. Над

всем бассейном Семикачи и Хомолхо несколько дней подряд

кружил самолет. В течение двух недель мы ходили цепью

в пяти — десяти метрах один от другого и внимательно

всматривались. Все долины, склоны и гольцы в радиусе де-

сяти — двенадцати километров от семикачинской поляны

обошла наша цепь. Ни один куст, кочка, стог сена не оста-

лись вне тщательного осмотра. Все напрасно.

139

В «Очерках по истории Ленских золотых приисков»

написано: «Ее искали очень долго и не могли найти. Нашли

лишь места, где она отбивала от скал образцы пород». Это

ошибка — ни одного места с потревоженными геологичес-

ким молотком скалами в

полосе Кириного маршрута ни мы,

ни прибывшие с некоторым запозданием следователи не об-

наружили.

Следователь, врач и начальник районного отдела уго-

ловного розыска допросили всех присутствующих в районе

семикачинского зимовья и всех рабочих нашего отряда. Мне

стало страшно. Ведь не только несколько рабочих, но два

бригадира в составе нашего разведочного отряда скрыва-

лись от закона. Только тогда вдруг я понял, что стал даже,

может быть, укрывателем беспаспортных, беглых и вообще

невесть каких граждан. Наверное, уже за это меня можно

было привлечь к законной ответственности. Но именно их

руками я делал важное для Родины дело. Как-то не было

серьезного страха за собственные незаконные действия. Мо-

жет быть, еще и потому, что мысли о трагедии Киры затме-

вали все остальное.

На мое искреннее опасение за судьбу разведки золота и

моего разведочного отряда начальник угрозыска кон-

фиденциально сказал:

— Вы что же, думаете, что мы не знаем, кто и как у вас

работает? Все они у нас на учете. Дорога здесь только одна —

через порт Бодайбо, и, кого не нужно, мы просто не выпу-

стим отсюда. Арестовывать и рассылать по местам прежних

отсидок нам не выгодно — это же прекрасная рабочая сила!

Вы ведь, кажется, не жалуетесь на их леность или неопыт-

ность? И ведут они себя разумно, не буйствуют.

Да, мы с Раменским не жаловались. Действительно, бук-

вально все наши рабочие работали не покладая рук, с вы-

думкой, инициативой. Их захватила внушенная нами пер-

спектива найти в заброшенной долине промышленную рос-

сыпь. Задачей всей нашей экспедиции было не только найти

россыпи, но и возродить добычу золота в Дальней Тайге.

Поэтому в случае обнаружения мы должны были разведать,

подсчитать запасы и сдать золотоносную россыпь в эксплу-

атацию. После приемки разведанных площадей наши ра-

бочие имели право перейти на самостоятельное старание

на любом шурфе и на любом горизонте погребенных террас.

— А то, что они преступили закон,— продолжал мили-

ционер,— мы решили не замечать до тех пор, пока они рабо-

тают и ведут себя правильно. Вы что же думаете: они в ла-

140

герях больше пользы принесут и скорее перевоспитаются,

чем здесь? Тайга воспитатель идеальный, в ней свои законы:

ни грабить, ни убивать нельзя. Попробуй ограбь — самих