Осторожно - пума!
Шрифт:
за восемнадцать, все оставшиеся отправились по маршруту
Киры.
Маршрут невелик. От полянки километра полтора он
шел по хорошо утоптанному, сухому зимнику. На дороге
не видно никаких следов, тем более от Кириных ичигов с
мягкой подошвой. За первым ручьем, который опробовал
Лиманчиков, Кира должна была повернуть перпендику-
лярно к дороге и, пользуясь анероидом, сделать профиль
долины.
По ее маршруту не было скал, если не считать неболь-
ших выступов террасовых цоколей. Даже в случае падения
с них вряд ли ушибешься. Высота здесь не более двух мет-
ров, а под ними толстая подушка мягкого мха. Таких высту-
пов в суженной части долины было немного, и мы все ос-
мотрели с особой тщательностью. Ни следов ноги, ни сле-
дов геологического молотка на скалах не было. Совершенно
очевидно— Кира не подходила ни к одному такому обнаже-
нию. Образцы коренных пород в нашем деле брать обяза-
134
тельно с каждого обнажения, тем более в долине — ведь
именно в скальных породах следует искать коренные место-
рождения золота.
— Что-нибудь одно из трех: либо Кирилл (так мы ее
часто называли за мужественность характера) не видела этих
выходов, либо оставила на обратный путь, чтобы не тащить
камни в гору, либо она здесь не проходила вовсе.
— Если не здесь — значит, шла по берегу Хомолхо.
Подошли к берегу. Низкая узенькая пойма во многих
местах еще больше понижалась и выходила в русло реки
мелкогалечными и песчаными косами. Начиная от наших
палаток и далеко вниз по течению за границу района, оп-
ределенного нам для съемки, ни на одной косе не было ни-
каких следов.
— Ну на песке-то следы должны были остаться,— ска-
зал Алексей.
Действительно наши ноги оставляли заметные отпечат-
ки не только на песке, но и на мелкой гальке.
На всем участке наших исследований Хомолхо можно
было перейти почти везде не замочив колени, тем более осенью
когда уровень речек в этих местах сильно понижается. Тече-
ние не очень сильное, сбить даже ребенка не сможет. Дно толь-
ко кое-где имеет камни, а большей частью устлано галькой
и песком. Ширина русла небольшая. Ни утонуть, ни раз-
биться здесь невозможно.
— Говорят, что даже в тазу некоторые тонуть ухитря-
лись, а тут-то до метра местами будет.
— Хорошо. Предположим, оступилась или упала вот
с этого полутораметрового обрывчика, ударилась головой
о дно, потеряла сознание. Где тело? Ведь не может же те-
чение его унести. На любом перекате застряло бы.
— Да здесь перекат на перекате и везде по щиколотку.
Мы бросили в реку сосновый сук длиной около метра.
Он медленно проплыл по плесу и застрял на первом же пе-
рекате. Высвободили его, проследили дальнейшее движение.
Результат один и тот же.
— Если сучок застревает, так уж человеческое тело и
вовсе не пронесет.
— Нет, река здесь безопасна. Ни унести, ни скрыть
человека она не в состоянии — везде дно видно.
Тщательно обследовав реку, мы повернули на склон до-
лины. Идя в гору, обсуждали все возможные варианты опас-
ностей.
— Заблудилась?
135
— Исключено. Во-первых, Кира не младенец и не но-
вичок — ориентируется в тайге прекрасно. И компас, и
карта с нею.
— На что здесь карта? День ясный, отовсюду на два-три
километра поляну видно — только на сопку подняться, а
она дальше полутора километров и уходить-то не должна.
— Медведь?
— Ну какой это шалый медведь ближе трех километров
летом к зимовью подойдет? А человека-то тоже далеко чует.
— Да и лето теплое, урожайное — все медведи сытые.
— Ну а вдруг нечаянно встретился и напугал?
Но и медвежьих следов ни сегодня, ни впоследствии мы
не встретили.
По склону долины дошли до гольца. Здесь, в верховье
Хомолхо, гольцы поднимаются невысоко над рекой. С него
как на ладони видна вся поляна и каждая палатка.
— Смотри-ка! Вроде Кирина палатка открыта.
— Нет, показалось.
Мы с надеждой всматривались в каждый предмет на по-
ляне, в прибрежные кусты, в зимовье. А вдруг вот сейчас
откуда-нибудь покажется Кира. Но ни движения, ни дыма
костра... Поляна около лагеря замерла. Вот видно, как от-
крылась дверь зимовья и оттуда, судя по фигуре, вышел зи-
мовщик. Мы изо-всей силы крикнули: «Эго-гоо!» Зимовщик
остановился и, приложив руку к глазам, посмотрел в нашу
сторону.
— Ты смотри, услышал. А ведь тут не менее двух кило-
метров.
— Черт с ним, с пиратом. Вот Кира услышала бы!
Тайга и гольцы, речка и поляна молчали.
Где-то у гольца Высочайшего, в самом истоке Хомолхо,
солнце коснулось горизонта, уходя с Патомского нагорья
на покой. Нужно было возвращаться в лагерь. Усталые, го-