Осторожно: злая инквизиция!
Шрифт:
Когда бабочка влюбленности садится на ладонь циничной взрослой ведьме, вместо того чтобы препарировать ее здравым смыслом и анализом, нужно просто постараться не дышать на нее — чтобы не спугнуть.
А всякие там глупости вроде взаимности и прочей блажи… Ксюша, тебе за тридцать, ты твердо стоишь на ногах и, даже витая в облаках, вряд ли сумеешь забыть, что единственная любовь, в которой взаимность гарантирована, — это любовь к себе.
С остальными — как получится.
Что ж теперь, обломать себе крылья и не лететь?!
А влюбленность — не любовь. Так, маленькое, быстро проходящее приключение.
И готовить я ему не буду — зря, что ли, заказала с утра харчо и плов с доставкой у знакомой, которая готовит на дому?!
Прекрасное томное настроение в хлам угробила Ленка.
Попытка поговорить с ней на тему «Бросай этого упыря, найдешь себе другого» закончилась посылом — причем, как несложно догадаться, послали отнюдь не упыря.
Ситуация осложнялась тем, что сказать ей что-то вроде: «Никто не имеет права так с тобой обращаться» я не могла — кто угодно, но не я. Предъявить же ему что-то, кроме свинского поведения, возможности у меня не было.
А делать что-то было нужно: мое «лечение» она стала воспринимать гораздо, гораздо хуже. Кажется, стрессы доконали Тёминой систему восстановления. Организм, задерганный с двух сторон, чужеродную энергию принимал неохотно, усваивать ее стал гораздо хуже и даже вливанию противился. Он хотел находиться в покое и беречь ресурсы, а не тратить сбереженные крохи сил на адаптацию постороннего энергопотока. Моя сила текла в Ленку туго, преодолевая сопротивление, которого раньше не было.
А я стала заложницей своей гениальной методики. С одной стороны, раскачивать пациента дальше скандалами явно чревато. С другой стороны, оставить ее сейчас без подкормки — все равно что убить. Уставший организм не сможет сдерживать агрессивную тень без поддержки.
«Казнить нельзя помиловать», чтоб его!
А еще самолюбие больно ущемляло, что какой-то абсолютно бездарный козел имел на мою сотрудницу влияния не меньше (если не больше!), чем я.
Допустим, он не мог заставить Ленку уволиться с работы. Но и я не могла вынудить ее бросить мужика!
И ведь был способ. Простой довольно-таки. Сделать одну ма-а-аленькую рассорку! И все. Упырь сгинет в пучине неизвестности, оставив поле боя за победительницей, я быстренько изничтожу тень до приемлемого традиционной медициной состояния, а Тёмина потом пустырник пропьет — и всем будет счастье.
Но этот чудесный, со всех сторон замечательный план натыкался на препятствие в виде инквизитора у меня под боком.
Современное магическое судопроизводство признает три вида наказания: штраф, срок, казнь.
До второго и третьего рассорка, конечно, не дотягивает. Но штрафы для неудачников, не сумевших увернуться от правосудия инквизиции, предусмотрены драконовские. Даже вполне самостоятельным женщинам вроде меня становится неуютно от таких сумм.
Может, проще быть? Подмигну кому следует — и ее хахалю качественно и со всем старанием переломают ноги. Повисит полгодика на растяжке, отдохнут с Ленкой друг от друга… Есть, правда, риск усугубить ситуацию — например, если на растяжке он висеть будет не в больнице, а дома.
До самого вечера я пребывала в тягостной задумчивости — и когда инквизитор забрал меня из магазина, и когда накрывала стол к ужину, — вынырнула только тогда, когда Максим, явно отметивший мою непривычную молчаливость, заговорил сам.
— Начал работать со списком свидетелей, — объявил он буднично и вдруг, когда я уже разливала чай.
Чай я делала сама, правильный ведьминский чай, и правильный инквизитор сперва принюхался к аромату (весьма недурственному, должна отметить!), затем провел над кружкой ладонью. Оценил показания колец-индикаторов, уважительно хмыкнул и лишь затем пригубил.
Я обоснованно возгордилась: фирма веников не вяжет, баба Ганна кровиночку учила на совесть!
Но эти мысли тут же вылетели из головы.
— Проблема в том, что у жертв почти не пересекаются круги общения… Ни общих недоброжелателей, ни даже общих знакомых толком. Так что пока действую методом исключения. Отодвинул на потом тех, у кого есть подтвержденное следствием алиби, и тех, кто не подходит по физическим параметрам. Левши и прочие неподходящие по росту на основании заключений экспертиз.
Я навострила уши.
— Одаренных в списке немало, но в большинстве своем это родственники жертв — что логично. Дело осложняется тем, что я ума не приложу, с каким ритуалом мы имеем дело. Честное слово, голову сломал — но там сотня вариантов, и это только навскидку!
— А если порыться, то и поболя будет, — мрачно поддакнула я. — Он же никаких ограничений ритуалом не задает, крути — не хочу.
— А ритуал идентифицировать — сейчас чуть ли не важнее всего, потому что это даст нам мотив.
Он взял чайник, вопросительно посмотрел на меня — я подставила кружку, и Максим налил в нее кипяток, не спрашивая, добавил заварку и сахар.
Получилось так, как я люблю.
Пока инквизитор делал чай себе и возвращал чайник на место, на кухне царила тишина.
— Словом, сейчас наиболее перспективным мне видятся два человека. Некто Миргун Дмитрий Валентинович, — он вопросительно взглянул на меня, и я отрицательно качнула головой, давая понять, что имя мне не знакомо. — Парень состоит на учете в психдиспансере, он уже проявлял агрессию к женщинам сходным образом, поэтому фигурирует во всех трех делах — правда, раньше до летальных исходов не доходило. Но таких персонажей по умолчанию проверяют на причастность в первую очередь. Завтра проверю его на одаренность, и если результат будет положительный, то он — первый кандидат в убийцы. А психологическая неуравновешенность нередко сопровождает неудачно раскрывшийся магический дар. Второй кандидат — из базы данных инквизиции. Лидия Марковна Шипурина. Знакома?
Я неопределенно повела плечом.
— У этой дамы были проблемы с магическим законом несколько лет назад, и она проживает неподалеку от первого места убийства. Пару лет назад она подавала прошение на проведение ритуала из серого списка, получила отказ, пыталась провести ритуал сама. Я отправил запрос, жду ответа. Если разработка этих фигурантов ничего не даст, буду копать дальше. Ты удовлетворена?
Я? Нет!
Засмотревшись на расслабленного вечернего инквизитора (зрелище ничем не хуже инквизитора утреннего!), я чуть не ляпнула это вслух. Потом собралась, сообразила, что он имеет в виду, удовлетворена ли я тем, как он выполняет клятву о партнерстве, и важно кивнула.