Остров перевертышей. Рождение Мары
Шрифт:
— А, Джо, — вспомнила Тома. — Конечно.
— Он из Канады, из племени оджибве. Его фамилия — Маквайан, что значит «медвежья шкура». Вот он, — и профессор указал на огромную бурую тушу.
Медведь сидел в углу у решетки ко всем спиной.
— Он и в облике человека не очень общительный. Можно я к нему подойду?
— Конечно.
Тома перешла в соседний отсек, увернулась от бегущей прямо на нее рыси, — кто- то из старших явно хотел напугать, — и направилась к медведю.
— Эй, Джо! — нерешительно окликнула она, но он не шевелился.
Легонько
— Ты чего! — обиженно сказала она, когда Джо перестал рычать и закрыл пасть, активно шевеля носом. — Это же я, Мара. В столовой, помнишь?
Профессор Эдлунд уже шагал к ним.
— Джо Маквайан! Я просил тебя не медитировать на общих тренировках! — он сурово сдвинул брови. — Ретрансформация! Сейчас же! Жду тебя в своем кабинете в половине пятого!
Медведь шумно выпустил ноздрями воздух, поднялся с земли и потопал к раздевалкам, покачивая задом с прилипшими травинками.
— Джо! — Тома кинулась за ним. — Слушай, прости меня! Я не хотела тебя подставлять…
Он остановился на мгновение, но, так и не взглянув на нее, двинулся дальше.
— Профессор Эдлунд! — она метнулась обратно. — Пожалуйста, не наказывайте его. Я его испугала и…
— Ты здесь ни при чем. Даже лучше, иначе я бы не заметил.
— Чего?
— Он медитировал. Это практики индейцев оджибве, не до конца мною изученные. Они довольно скрытны и не любят делиться своими достижениями. Но это углубляет переход в звериную сущность. Билл, отец Джо, уверял, что это безопасно. Я сомневаюсь. Ты же слышала этот рык. А если бы он напал?
— Что ж, тогда Вам повезло, что там была я, — она усмехнулась. — Меня никто искать не будет.
— Не шути так. Никогда, — профессор серьезно посмотрел ей в глаза.
После неловкой паузы он нарочито бодро улыбнулся и снова обратился к ней:
— Ну, мисс Корсакофф, кого еще из своих новых друзей ты можешь узнать?
— Выдру Ханну, зебру Зури. А, еще вон тот барсук — наверняка Марта.
— Пока все верно.
— А это что за зверек? — она кивнула на животное с острой треугольной мордочкой.
Оно было небольшим, немногим ниже колена, серый мех казался облезлым, по бокам торчали клоки белой шерсти.
— Похоже на помесь крысы и собаки, — задумчиво произнесла Тома.
Сразу несколько животных неподалеку отчаянно зафыркали. Крупный волк будто бы даже кашлял. Тамара готова была поспорить, что именно так звери смеются.
— Что я сказала? — удивилась она.
— Это твоя соседка, — удрученно ответил Эдлунд, глядя, как зверек убегает, поджав хвост.
— Фри… То есть Брин?
— Да. Она — песец.
— Но почему тогда она не белая? И шерсть у нее не такая густая? — Тома замерла, пораженная внезапной догадкой. — Она что, больна?!
— Нет, конечно. Это всего лишь ее летний мех. Да, летом песцы выглядят не очень презентабельно. Зато зимой она здесь будет самой красивой.
Тома
— Мисс Корсакофф! — осадил ее Эдлунд. — Прошу не говорить таких слов в моем пансионе!
— Вы разве знаете русский?!
— Перевертыши — полиглоты. Я не так силен в русском, как мисс Вукович, но за свои сорок пять лет кое-то выучил.
— Простите, профессор. Я опять выставила ее на смех, — Тома удрученно потерла лоб. — Это выходит случайно, я не хочу с ней ссориться, но… Ну, не умею я общаться с людьми!
— Не расстраивайся. В тебе ведь есть что-то хорошее. Вот и сделай так, чтобы Бриндис это разглядела.
— Я попытаюсь.
— Ладно, мне надо обойти студентов и закончить тренировку, ты пока можешь идти. И не забудь: в пять я тебя жду.
Она побрела к выходу, так и не решившись отыскать Брин. Какой смысл? Что ей сказать? Извинения все равно не работают. «В тебе ведь есть что-то хорошее». Ага, если в темноте прищуриться. Ну, что она умеет? Драться? Можно, конечно, дождаться, когда кто-то посмеется над Брин, и от души начистить ему репу. Тогда придется мыть кухню месяц, и хорошо, если на острове… Говорить по-английски? Здесь этим никого не удивишь. А если…
— Я на тебя не сержусь, — раздался за спиной басовитый голос.
Томе не надо было оборачиваться, чтобы узнать Джо. Она остановилась и позволила ему себя догнать.
— Я тебя напугал, — продолжил он, поравнявшись с ней.
На лице его не было ни сочувствия, ни каких-либо эмоций вообще.
— Ерунда. Я не должна была тебя трогать.
— Извини.
— Не проблема. Ты домой? Может, вместе пойдем? Или лучше покажешь мне остров?
— Да, — он кивнул.
— Что «да»?
— Остров.
— Ясно, — вздохнула Тома. — Экскурсия будет увлекательной.
Глава 6
День выдался по-летнему безмятежным, море радовало игрой солнечных бликов. Теперь, когда гроза смыла с неба серую пелену, на горизонте виднелись очертания противоположных берегов.
Они гуляли около часа, и Тома не понимала, зачем Джо согласился водить ее по острову. Каждое его слово звучало, как последнее, что он собирался сказать в жизни. Зато для болтуна Нанду он явно был идеальным соседом: не перебивал, а только слушал. Не по собственной воле, а от безысходности, скорее всего. Хотя никто не знал, что на самом деле думал Джо Маквайан.
Прогулка помогла проветрить голову и подумать. Местные пейзажи напомнили Тамаре о любви к рисованию. Сделать красивый портрет для Брин — чем не чудесный примирительный подарок? Иначе точно придется лезть в драку.
Поэтому сразу после обеда… Нет, не так. Сразу после восхитительного, обеда, состоящего из нежнейших тефтелек в густой томатной подливке, длинных плоских макарон, которые отлично наматывались на вилку, а еще грушевого пудинга на десерт, Тома, блаженно икая, вернулась в домик, вытащила из чемодана новенький альбом с карандашами, подарок мисс Вукович, и устроилась на кровати.