Остров
Шрифт:
– Лага, ты играешь?
Игорь задумался.
– На желание?
Похожий на слоненка Чира захохотал, задергал ногами.
– Тит, он хочет, чтобы ты и его помацкал!
– Я наоборот! – запротестовал Игорь.
– О, понятно! Чтобы он тебя помацкал, Тит! – еще громче захохотал Чира. – Пять мацок за выигрыш!
– Ты заткнись давай, – посоветовал ему Титаренко.
– Да уж, – сказал Игорь.
Чира оборвал смех.
– А ты че поддакиваешь? – злыми глазами уставился он на Игоря и привстал. –
– Это твое желание?
– Ага.
У Игоря похолодело в животе. Смотреть в глаза Чире было неприятно и жутковато. Чира хоть и был пониже, но комплекцию имел бойцовскую. А Игорь дрался всего один раз, давно, во втором классе.
– Ну, выиграешь – пойдем.
Это вырвалось само. Какой-то мгновенный отблеск острова уколол, цапнул за язык. Сам Игорь ничего такого не хотел. Драться с Чирой! Зачем ему драться с Чирой? Ведь понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Отрихтует его Чира по самое небалуй. Разукрасит, художник не местный. Но услышали и Титыч, и Ляпа, и Рачкина. Куда теперь деться? Слово, сука, не воробей.
– О-о-о! – воскликнул Чира и от избытка чувств пробарабанил по столу. – Вызов принят!
Титька-Титаренко, гнусный подпевала, собрал карты.
– Что, в игру царских офицеров?
– Можно просто в «дурака», – сказал Игорь.
Шевеление в животе в какой-то момент стало нестерпимым, и ему стало страшно даже выдохнуть. Не хватало еще обгадиться, подумал он в панике. Уж лучше, честно слово, по морде получить, чем обгадиться. Игорь поднял глаза и наткнулся на сочувственную улыбку Рачкиной. Будто она что-то понимала!
– Не, – сказал Титыч, – в «дурака» не интересно. И долго.
– Я тоже посмотрю, – присел на пол у стола Ляпа.
Игорь его в этот момент возненавидел.
– Ленка, сдвинь, – сунул колоду Рачкиной Титыч.
Важный, блин, как три рубля. Рачкина сдвинула. Чира толкнул Игоря в плечо.
– Ну, че, Олень, первый ход берешь или второй?
– Пофиг, – сказал Игорь.
Желудок вдруг успокоился, только подсасывал, словно с голодухи, чего-то там, видимо, молотил вхолостую. Зато жутко захотелось почесаться. Расчесать левую голень, затылок и под лопатками. Попросить что ли Рачкину? У нее – ногти. Нет, откажется.
Титыч брякнул колоду на стол.
– Готово, товарищи офицеры.
– Тогда уж господа, а не товарищи, – сказал Ляпа. – Царские ж офицеры.
– Не важно.
Чира поерзал, похрустел костяшками пальцев, насмешливо посмотрел на Игоря своими придурочными глазами.
– Так че, я первый?
– Тащи, – постарался спокойно ответить Игорь.
– Тащи, – разрешил Титыч.
Чира наклонился к колоде и пальцем сдвинул несколько карт, а затем снял верхнюю и тут же ее перевернул.
– Валет! – объявил Титыч.
Валет был червовый и смотрел куда-то в сторону,
– Олень!
Титыч поводил перед лицом Игоря ладонью.
– Что?
– Твоя очередь.
– А, ну это… понятно.
Игорь подышал, как спортсмен перед прыжком в воду, а Титыч вернул сдвинутые карты в колоду.
– Тебе перемешать?
– Не.
– Шестерку вытягивай! – крикнул Чира.
– Под руку – западло, – строго сказал Титыч.
– Да я че?
Чира отклонился, стал смотреть издалека, свысока, как гриф-падальщик. Игорь потер палец о палец. Ляпа приблизил лицо к краю стола и лег на него подбородком.
– Не тяни, Лага, – поторопил Титыч.
– Сейчас.
Игорь сдвинул колоду где-то наполовину, вытянул карту и, сказав про себя: «Туз, туз, туз», показал картинкой вверх.
Ляпа присвистнул. Титыч хмыкнул. Рачкина сказала:
– И тут – валет.
Валет был пиковый. Он имел берет, держал в одной руке алебарду, а в другой – рукоять меча. Боевой был валет и смелый. Почти двойник червового, но все же свой.
– Это становится интересно, – произнес Чира.
– Мешаю снова? – спросил Титыч.
– Ну!
Титыч принялся тасовать колоду.
– Не, Олень, это тебя не спасет, – усмехнулся Чира, следя за мелькающими в чужих руках картами. – Все равно по морде получишь.
– Посмотрим, – сказал Игорь.
– Я бы тоже не хотел получить по морде, – сказал вдруг Ляпа.
– К тебе претензий нет, – сказал Чира. – Ты не выпендриваешься.
А я что, выпендриваюсь? – подумал Игорь. Когда я выпендривался? Когда в пинг-понг играть не захотел?
– Все! – Титаренко опустил на стол колоду. – Второй акт Марлезонского балета.
– Снова я? – спросил Чира и, не дожидаясь возражений, сдвинул карты. – Пошла, значит, заруба.
Он открыл восьмерку пик.
– У-у-у! – произнес Ляпа.
– Ну, че, посмотрим, что Олень вытащит, – сказал Чира.
Титыч вновь собрал колоду.
– Прошу!
– Я не против снова вытащить валета, – сказал Игорь.
Он подышал в ладони.
– У каждого уважающего себя царского офицера, – проговорил Ляпа, ни к кому не обращаясь, – должен быть свой ритуал на удачу.
Чира фыркнул.
– Главное, пальцем в заднице не ковырять.
Карты лежали синей, ромбовидной «рубашкой» вверх, но Игорю казалось, что он может, подержав ладонь, угадать, какая карта идет первой, а за ней следующую, и третью, и так до конца. От каждой шло тепло, надо было только разобраться в его форме.