Остров
Шрифт:
– Так, ладно, – помедлив, уселся обратно Марик, – контингент ваш хилый погонят сейчас по домам ссаными тряпками. А вы готовьтесь, дорогие жильцы, готовьтесь.
– К чему? – спросила вперед Лаголева Натка.
Бандит рассмеялся.
– О! Женщина всегда чует, когда идут хозяйственные вопросы! А их пора, пожалуй, настала. К переезду готовься, хозяйка! – громко объявил он.
– К-как?
– Элементарно, – улыбнулся Марик. – Здесь буду жить я.
В коридоре грянул дверной звонок.
–
Секунд через двадцать порог кухни переступил старик в потертом коричневом пиджаке с заплатами на локтях, в мятых черных брюках и в туфлях с оббитыми носами. Крупная голова старика сидела на тонкой шее, большие очки седлали большой нос, из ноздрей лезли седые волосы, мешаясь с короткими седыми усами, нижняя челюсть выдавалась вперед, приковывая внимание к по-жабьи большому рту и влажной нижней губе. Голова старика заметно тряслась, и вместе с ней тряслись пегие, волнисто уложенные волосы.
Вслед за стариком проскользнул Олежек, в руке у него был пухлый кожаный портфель с пряжкой-застежкой.
– Лев Арнольдович!
Марик встал, чтобы проводить старика к стулу. Олежек переставил из угла этажерку ближе к окну и водрузил на нее портфель.
Прежде, чем сесть, старик повернулся к Лаголеву, Натке и Игорю и отрекомендовался, чуть наклонив голову:
– Лев Арнольдович Шмейцер, нотариус.
Глаза за толстыми стеклами очков показались Лаголеву равнодушными глазами долго живущей на свете черепахи.
Устроившись, Лев Арнольдович долго копался в портфеле. Он достал несколько ручек, кипу каких-то бумаг, печать, чернильную подушечку, чистые листы, все это положил на стул рядом с собой, потом порылся в отделениях и извлек на божий свет скрепленные и подшитые бланки договоров.
– Я уж задремал в твоей машине, Костя, – сказал он надтреснутым голосом, подвигая этажерку и раскладывая часть бумаг на ее тесной поверхности, – думаю, уж что там? Потом Олег в стекло пальчиком…
– Ты, Олежек, иди, – сказал Марик подручному.
Тот, кивнув, пропал.
– Так что мы делаем? – вскинул голову Лев Арнольдович.
– Люди решили продать мне квартиру, – сказал Марик. – Замечательная семья. Уступают почти что за бесценок.
Лев Арнольдович облизнул губу.
– Понимаю, обстоятельства. – Он нацелил толстые стекла очков на Лаголева. – Квартира приватизирована?
– Да, – сказала Натка, – но продавать ее мы не хотим.
Старик-нотариус оглянулся на Марика.
– Костя, что за разнобой? Я могу выйти на какое-то время, чтобы ты уладил вопрос. Так невозможно работать.
– Не надо выходить, – сказал авторитет. – Витя сейчас уладит.
Витя шагнул от окна.
– Руку парню, – приказал Марик.
Лев
– Не надо, – Лаголев вложил в голос всю силу убеждения. – Константин Иванович, мы можем договориться.
– Постой, Витя, – сказал Марик. – О чем, Саша, мы можем договориться?
– Вам лучше иметь во мне союзника, чем врага.
– Пап, я вытерплю, – сказал Игорь.
Лаголев посмотрел искоса.
– А мама?
Сын нахмурился. Натка притянула к себе его непослушную голову, зашептала что-то на ухо.
– Как включать остров, знаю только я, – сказал Лаголев, – сам по себе он не включится, иначе тут уже и Витя ваш, и вы совсем бы переменились.
Старик-нотариус открыл глаза, словно выполз из панциря.
– О чем он говорит, Костя? Ты покупаешь квартиру или что-то еще?
Марик поморщился.
– В основном, квартиру, Лев Арнольдович. Квартиру с довеском.
– Как интересно!
– И если нам негде будет жить, – сказал Лаголев, – вряд ли я смогу с вами работать. Возможно, найду способ отомстить.
Он посмотрел бандиту прямо в глаза. Словно в стену посмотрел. В пустоту. Но пустота на мгновение дрогнула.
– Я могу легко убить тебя, Александр. И всю твою семью. Вот прямо здесь, – Марик показал пальцем на пол. – Один на другом будете лежать. И никто ничего не увидит и не услышит, хоть вы криком кричите, а дело объявят загадочным и не раскрываемым. Не понятно как, но вместо живых людей объявились три трупа. Чудеса. Что можно сделать? Ничего. Перекреститься разве что. Да свечку поставить.
Он помолчал. Лаголев сощурился. Остров дышал теплом всего в одном шаге. Жалко было, что бесконтактно невозможно распорядиться.
– Кремень ты, Александр, да? – Марик неожиданно улыбнулся. – Ладно, резон в твоих словах имеется. Действительно, куда вы без квартиры? Считай, подобрел я на какое-то время от твоего острова. Лев Арнольдович, есть ли у меня подходящая для людей недвижимость? Желательно, на другом конце города.
Старик кивнул.
– Две квартиры. Одна двухкомнатная, на улице Талалихина, другая однокомнатная – на Малой Социалистической.
– А откуда у меня квартира на Малой Социалистической? – удивился Марик.
– От сестры, Костя, – сказал Лев Арнольдович.
– Ах, да.
Авторитет, размышляя, побарабанил пальцами по колену.
– Ну, что ж, значит, оформляй, – сказал он, – договор купли-продажи на эту квартиру за десять тысяч рублей и договор дарения на квартиру на Малой Социалистической…
– Дарения?
– Дарения, дарения, Лев Арнольдович. Дом там старый, на балансе у совхоза, который и сам при смерти, бывшее общежитие агротехников. Век бы его не видел.