Освободи меня

Роджерс Эми.К.

– Больше. Мне нужно больше.

Он сжал ее набухшую грудь и ввел второй палец.

– Этого ты хочешь?

– Да, - прошипела Алли. Она была так близко. Быстро покачивая бедрами, она насаживалась на его руку, устремляясь к нарастающему оргазму.

По другую сторону стекла искрящиеся снопы сине-зеленых искорок отражались на темной поверхности озера. А внутри комнаты ее тело дрожало, стискивая его пальцы, вдалбливающиеся в нее снова и снова.

Головокружение от шампанского смешалось с невероятно сильным возбуждением. Перед ней развернулась финальная часть фейерверка. Взрывы одним за другим наполнили

ночное небо калейдоскопом цвета. Алли откинула голову на плечо Хадсона, покоряясь безжалостному ритму его пальцев.

Он прикусил ее шею.

– Не кончай, - выдохнул он ей на ухо.
– Я хочу быть в тебе, когда это случится.

Небо над озером потемнело, и его движения замедлились, возвращая ее от грани наслаждения. И когда он убрал руку, она едва не захныкала.

– Думаю, самое время отвезти тебя домой.

Этот мужчина был воплощением зла. Адски сексуального чистейшего зла.

Но Алли знала, что Хадсон возбудился не меньше ее, и потому, поправляя блузку, она гадала, дотерпят ли они до его пентхауса. В лифте, когда переплетя пальцы, они раздевали друг друга взглядом, она убедилась, что этому не бывать. А когда дверь лимузина захлопнулась, укутывая их абсолютной темнотой, она знала, что у них не было ни единого шанса.

Она едва успела опуститься на сиденье, как он запечатал ее рот яростным поцелуем. Как будто ему это было жизненно необходимо. Как будто последние несколько часов были невыносимыми. Она любила его таким, грубым и необузданным в своем желании к ней. От этого каждая клеточка ее тела наполнялась жизнью. Она застонала, раскрывая губы, позволяя ему углубить поцелуй, ласкать ее искусными ударами языка.

И как показалось Алли, старые правила отправились к чертям. Она забралась на колени Хадсона, задирая юбку так, чтобы оседлать его, попутно обнажая повязки. Его руки погладили ее бедра, ее ладони прошлись по его груди. Даже сквозь рубашку она ощутила жесткие мышцы пресса, и желание коснуться его кожи стало почти невыносимым.

Мимо них проносился насыщенный трафик Мичиган Авеню, машины и пешеходы, но все это не имело значения. В этом лимузине существовали лишь они двое, их желание, их жажда. И больше всего Алли было нужно ощутить связь, о которой она мечтала всю ночь.

Но как только ее руки добрались до пряжки ремня, он перехватил ее запястья.

– Я думал, мы договорились подождать до дома, - пробормотал он ей в губы.

Целуя и посасывая, она продолжила дорожку по покрытому щетиной подбородку.

– Это было до того, как ты превратил меня в дрожащее желе за ужином.

Распахнув ее блузку, Хадсон запустил пальцы под кружевные чашечки лифчика, высвобождая ее грудь.

– Тут всего два квартала. Уверен, ты сможешь вытерпеть, - поддразнил он и втянул сосок в рот. Она могла поклясться, что кожей ощутила его улыбку.

Ублюдок.

– Поиграли и хватит, Хадсон. Ты напоил меня, накормил, а теперь трахни... пожалуйста.

Он усмехнулся.

– Очень романтично, мисс Синклер.

Обхватив ладонями его лицо, Алли заставила посмотреть на себя. Свет фар проезжающих мимо машин отражался в его голубых глазах. В них плясали нотки веселья, но там горела и та же первобытная нужда.

– Это был самый романтичный вечер в моей жизни, Хадсон. И я обещаю, мы сможем заниматься любовью до самой зари. Но мне нужно ощутить тебя внутри. Прямо

здесь, прямо сейчас.

И словно подтверждая свои слова, она качнула бедрами, потираясь о его затвердевший ствол. Хадсон зашипел, и в этот раз, когда ее пальцы добрались до ремня, он не стал ее останавливать. Он просто потянулся к клавише на панели над ними.

– Поезжай домой длинным путем, Макс.

– Сэр?
– последовал ответ. Алли выглянула в окно. Лимузин был в половине квартала от Палмолив Билдинг. Неудивительно, что он казался сбитым с толку.

– Он думает, что ты сошел с ума, - прошептала Алли.

– Я близок к этому, - едва слышно прошептал Хадсон и снова нажал кнопку интеркома.
– Поезжай вверх по Лейк Шор Драйв. До самого конца и обратно, пожалуйста.

Свет переключился на зеленый, и машина миновала дом Хадсона.

– Похоже, я твой на все следующие пятьдесят восемь кварталов, - он усмехнулся.
– И что ты будешь со мной делать?

Алли прикусила губу.

– У меня есть парочка идей, - сказала она, расстегивая ширинку и высвобождая его из боксеров. Он застонал, когда она стала ласкать нежный точно бархат и все же твердый точно камень ствол. Его бедра напряглись, и она инстинктивно усилила хватку, поглаживая его от основания до конца. Большим пальцем она погладила чувствительную головку, ощущая доказательство его возбуждения. Удерживая его взгляд, она поднесла палец к губам, медленно слизывая с кожи его вкус.

– Проклятье, Алли. Возьми меня внутрь себя. Я хочу, чтобы ты скакала на моем члене.

Приподнявшись на коленях, она направила его к входу. Все ее тело жаждало его, но она не торопилась, наслаждаясь моментом. Обхватив член рукой, она поглаживала им свои влажные складочки, дразня их обоих, смазывая его своей влагой.

– Медленно, - с трудом выдавил он, едва сдерживаясь.
– Я хочу почувствовать каждый дюйм.

От одной мысли о том, как он наполняет и растягивает ее, она задрожала всем телом. Затем в нее проникла толстая головка, раскрывая ее, и Алли стала хватать ртом воздух. Его руки легли на бедра, мучительно медленно опуская ее.

Хадсон не отводил от нее взгляда. Опускаясь на него, она наблюдала, как раскрылись его губы, как тяжело вздымается грудь. Вот по этой связи она скучала. Вот чего жаждала одинокими ночами. Когда они были вместе, ничто в мире не имело значения. Ничто не могло их коснуться.

Когда она полностью вобрала его, Хадсон откинул голову на спинку сиденья. Он вошел так глубоко, что ей показалось, что она кончит от одного лишь чувства наполненности. Но затем он изменил позу, напрягая бедра, и она знала, что захочет большего. Больше движений, больше его. Обвив руками его шею, она стала плавно подниматься и опускаться, сначала медленно, но с каждым толчком все более безумно и неистово.

– Проклятье, внутри тебя просто охрененно, - его губы прокладывали дорожку обжигающих поцелуев по ее шее.

Алии застонала, запрокидывая голову и подставляя ему ноющие груди. Руками она зарылась в его волосы, пальцами вцепляясь в волнистые пряди, удерживая его рядом, когда его зубы сомкнулись на ее соске. Прикусив грудь, он заставил ее вздрогнуть, но тут же смягчил боль поглаживаниями языка. Затем его рука скользнула между их тел, круговые движения большого пальца заставили все ее естество стиснуться вокруг его члена.