Освободи меня
Шрифт:
Алли едва не подавилась вином.
– Ты не посмеешь, - слова сорвались с губ почти необдуманно, и она тут же пожалела об этом. Выражение на лице Хадсона сказало ей, что он не только может сдержать это обещание, но и всерьез подумывает сделать это прямо сейчас. Он открыл рот, чтобы ответить, но она прижала пальцы к его губам.
– Не отвечай.
Он нетерпеливо выгнул бровь.
– Мне надо найти подарок своему новому ассистенту и подобрать что-то для Бена Вайса. А кроме этого остается только елка.
Хадсон застонал под ее пальцами.
–
– И я твоя на остаток вечера.
– Ты будешь моей намного дольше, - пробормотал он ей в губы, прежде чем отстраниться и внести встречное предложение.
– Я согласен на девяносто минут и ни секундой больше.
Алли собиралась подать протест, но он тут же пресек.
– Расслабься. Елки продают на дальнем углу площади, и я уверен, что ты со своими олимпийскими навыками сумеешь выбрать елку и два подарка за полтора часа.
– Хадсон, я физически не уложусь в девяносто минут.
Он посмотрел на часы.
– Восемьдесят девять. Будем и дальше стоять и обсуждать?
– спросил он, усмехаясь.
Ох, он просто невозможен. И невыносим. И... и какого хрена с ней не так? Перед ней стоит мужчина, который невероятно сексуален в этих темных джинсах, черной кожаной куртке и с идеально взъерошенными волосами, и он хочет забрать ее домой и оттрахать до потери сознания, а она обсуждает время под шопинг?
Серьезно, Синклер, определись уже.
Хадсон обнимал ее за плечи, крепко прижимая к себе, пока они шли к дальнему краю площади, где она в рекордно короткий срок выбрала елку. Пока Хадсон расплачивался с продавцом и договаривался о доставке, она проверила телефон. Пара писем по работе, несколько сообщений от Колина - все могло подождать до понедельника, и смс-ка от Харпер.
Полагаю, никаких звонков = горячая ночь необузданной страсти?
Алли рассмеялась, отвечая:
Ты читаешь слишком много любовных романов.
На экране тут же появились маленькие точки, показывающие, что Харпер печатает. Алли покачала головой. Иногда казалось, что телефон в нее имплантировали хирургическим путем.
1. Тебе НИКОГДА не удастся прочесть слишком много любовных романов.
2. Как ты пишешь смс-ки с руками, прикованными к изголовью?
Алли почувствовала, что краснеет. Она никогда не делилась с ней своими немного извращенными занятиями с Хадсоном. По правде говоря, она вообще не делилась никакими деталями. Но живое воображение Харпер в этом не нуждалось. Единственная проблема была в том, что она попала в точку.
Мы покупаем елку.
На телефоне высветилось:
Покупка елки = горячий вечер необузданной страсти? А за этим сразу же: Я уже спрашивала, есть ли
Созвонимся в понедельник.
В понедельник?! Ого, это будет нечто. Тебе лучше рассказать всю...
Харпер все еще печатала, но Алли уже засунула телефон в карман джинсов. Внезапно позади нее очутился Хадсон, его рука обвилась вокруг ее талии, губы скользнули по уху.
– Вы разочаровываете меня, мисс Синклер.
Алли повернулась и увидела, что другой рукой он держит веточку омелы прямо над их головами.
– Столько разговоров о рождественских традициях, и вы совсем позабыли про самую важную, - его губы замерли в сантиметре от ее рта.
– Я думал, вы более тщательно подходите к делу.
– Как я могу это исправить?
– выдохнула она. Обхватив рукой его затылок, Алли прижалась к его губам. Она планировала всего лишь милый нежный поцелуй, абсолютно дозволительный в публичном месте. Но потом ее губы раскрылись, впуская его язык, ласкающий ее мощными глубокими ударами, и она напрочь забыла, где они находятся. Она могла думать лишь об этом мужчине, об этом моменте и о том, как отчаянно желала его.
Застонав ей в рот, Хадсон углубил поцелуй, его язык лизал, дразнил, пробовал на вкус, заставляя ее мечтать о том, чтобы он покрыл такими поцелуями все ее тело с такой же страстью. И когда его рука скользнула по пояснице, прижимая ее крепче, она зарылась пальцами в его волосы.
Подняв голову, он посмотрел на нее затуманившимися голубыми глазами.
– Иисусе, Алли, пожалуйста, скажи, что мы можем отправиться домой.
– Мисс Синклер?
Алли повернулась и увидела своего ассистента, стоявшего буквально в метре от них.
– Колин, - вот и все, что ей удалось сказать, и несколько неловких секунд они молча смотрели друг на друга. Краем глаза она заметила, что Хадсон пытается незаметно стереть ее помаду со своей нижней губы. И хоть она оценила попытку, после того, что видел Колин, скрываться было бесполезно. И какого черта Колин делал посреди дня в рождественской деревне?
– Поздний ланч?
– спросила она в жалкой попытке отвлечь внимание от слона в комнате. Да забудьте о комнате, этот слон занимал всю площадь, возвышаясь над всеми елками.
Колин сжал губы, пытаясь подавить улыбку, которая готова была расплыться по всему лицу.
– Сегодня работа идет медленно, раз леди-босс заболела.
Позади нее Хадсон расхохотался в голос.
– Туше, - с покорным вздохом она спросила напрямую: - Полагаю, я могу довериться тебе, и ты не будешь болтать об этом?
– Пфф, - он помахал рукой.
– Я вас умоляю, я знаю еще с того вечера в Институте искусств.
У Алли глаза на лоб полезли.
– Ну, отличненько тогда, - она посмотрела на Хадсона, от которого не было никакой помощи, и снова перевела взгляд на Колина.
– В таком случае увидимся в понедельник.