Освободи меня
Шрифт:
– Как будто твоя сожалеющая задница выглядит...
– Ник поднял взгляд и умолк на середине предложения, когда Алли пронеслась мимо него к лифту.
– Привет, Ник, пока, Ник, - она обернулась через плечо на Хадсона.
– Не украшайте без меня елку.
– И не подумаю, - со вздохом сказал Хадсон.
– Давай я тебя провожу, - он прошел мимо ошарашенного Ника.
– Ни слова, понял?
– Дерьмо, бро, тебе это слишком просто дается, - Ник засунул телефон в карман застиранных джинсов с дырами на коленях.
Хадсон встал перед Алли, пока она заматывала шею
– Тебе разве не надо совершить набег на холодильник или типа того?
– спросил он.
Самоуверенная улыбка, сиявшая на лице Ника, когда он выходил из комнаты, разозлила бы Хадсона, если бы он не был чертовски рад видеть, что брат улыбается.
И все же он подождал, пока Ник скроется на кухне, прежде чем сделать последнюю попытку.
– Я никак не могу убедить тебя остаться?
– едва она закончила застегивать пуговицы на пальто, он расстегнул одну.
Алли рассмеялась.
– Перестань, - она отпихнула его руку и быстро застегнула пуговку обратно.
– Я же сказала, я не стану мешать вашему маленькому 'мальчишнику'.
– Ты не помешаешь. Ради всего святого, здесь три этажа. Посмотри фильм в кинотеатре или...
– губы Хадсона изогнулись в порочной ухмылке.
– Валяйся в моей постели обнаженной, жди меня. Что захочешь. Хотя я предпочел бы последнее.
– Со мной все будет в порядке. Кроме того, так ты успеешь соскучиться по мне.
– Я всю жизнь по тебе скучал, - он запечатлел поцелуй на ее губах.
Алли улыбнулась.
– Тогда ты переживешь еще одну ночь.
– Макс отвезет тебя и останется в особняке до утра.
– Хадсон, это необязательно.
– Это не обсуждается, Алессандра. Если ты покидаешь мою квартиру, он идет с тобой. Вот, - Хадсон протянул ей ключ-карту с полным доступом.
Алли выгнула бровь.
– Так тебе не придется звонить завтра. Конечно же, если ты захочешь заглянуть сегодня попозже, я определенно не буду возражать.
– А, назначаете следующий перепих, - сказал Ник, пересекая фойе. В одной руке он держал пакетик начос, а в другой - упаковку жевательных мармеладок.
– Заткнись, Ник, - Хадсон бросил на него взгляд, но Ник уже поднимался по лестнице через две ступеньки.
– О, похоже, этот вечер будет эпичным, - сказала Алли. Отступая к лифту, она улыбнулась.
– Но кто знает, возможно, я удивлю тебя пробуждением.
Хадсон застонал и пробежался рукой по волосам. Взгляд, которым она его наградила, заставил член дернуться, но когда двери захлопнулись, в груди обосновалась боль, появлявшаяся всякий раз, когда Алли уходила. Его брату лучше оценить это по достоинству, подумал он, разворачиваясь на пятках и поднимаясь наверх.
– Так-так-так, как низко пал великий, - сказал Ник, как только Хадсон вошел в игровую комнату. Он уже снял свою куртку и бросил ее на кожаный диван.
– Прям новый этап. Наконец-то нашел свои яйца и позвонил ей, а?
Хадсон оборвал брата резким взглядом.
– Не начинай, Ник.
Помоги ему Боже, этот вечер без нее и так будет долгим, даже болезненным, если брат будет продолжать это
– Будь я проклят, - самодовольно улыбаясь, Ник покачал головой, глаза блестели искорками ни-за-что-не-оставлю-эту-тему.
– Ты еще больший подкаблучник, чем был раньше.
– Заканчивай, Ник.
– Да брось, бро, остынь, - он рассмеялся.
– Ты как заклинатель кисок. Они всегда выстраивались в очередь.
Хадсон остановился.
– Не начинай об этом. Она просто...
– он подумал об Алли и всех ее заскоках. У нее уходило десять минут, чтобы заказать чертов кофе, она задавала полсотни вопросов в ответ на одно его предложение, и единственный способ заткнуть ее - зацеловать до полусмерти.
– Она просто что, взяла тебя за яйца?
– За сердце, чувак. За гребаное сердце, - он выдохнул и слегка улыбнулся.
– Я люблю ее.
– Эй, извини за дерьмовые подколы. Но для этого и нужны младшие братья, знаешь да?
– Ага, знаю. А теперь я могу надрать твою никчемную задницу в бильярд?
– Еще чего, - Ник перемахнул через спинку дивана и растянулся на коже.
– Думаю, по этой комнате я скучал больше всего.
Хадсон усмехнулся.
– По этому ты скучал больше всего?
Игровая комната представляла собой роскошное мрачное пространство, которое соответствовало духу того времени, но с ноткой современности. Здесь было все - столы для покера и бильярда, плоские экраны и 'объемный звук', диваны, способные комфортно разместить десятерых, камин, у которого можно расслабиться или настроиться на нужный лад, и конечно же, доска для дартса с дурной репутацией. Ник всегда говорил, что здесь не хватало лишь машины для жарки арахиса и разрешения бросать окурки на пол. Но после тридцати дней взаперти с базовыми каналами и столовской едой Хадсон не думал, что список Ника возглавит именно эта комната.
– Черт подери, да. Твой дом - как Диснейленд для взрослых. И не тот, что в Анахайме, а чертов Диснейленд в Орландо.
Хадсон усмехнулся. Они с Алли определенно устроили тут свою версию 'Дикой поездки мистера Тоада'(14) , погремели цепями, так сказать.
– На втором месте твоя записная книжка с телефонами девочек, это просто парк развлечений. Ты знаешь, что у них есть для этого приложение? Шест для стриптиза сделал бы это место раем, просто вишенка на торте.
– Ни за что, - щелкнув переключателем, Хадсон включил люстру от Тиффани в стиле арт-деко, подсветившую бильярдный стол красным светом.
Ник сел и провел рукой по волосам. Черт, они были похожи сильнее, чем он признавал.
– А, давай. Не давай слабину. Ты же как, черт, я даже не знаю, бог Пентхауса.
– Плейбоя, - поправил Хадсон.
– Это место было штаб-квартирой Плейбоя. И я отличаюсь тем, что всегда тверд(15) .
– Слишком много информации, - Ник выудил шары из карманов под лузами и выложил их на столе. Он немного попытался жонглировать, но они стукнулись друг о друга.
– Накосячил, - он повесил треугольник на место.
– Парни из клиники такие 'Когда я смогу прийти и поцеловать пол, по которому ходил Хэфнер(16) ?' Ты можешь собирать плату за вход.