От альфы до омеги

Lorain

Эта улица была потише. Редкие автомобили двигались медленно, то и дело замирая перед автоматическими пешеходными лентами, рекламные щиты лениво переключали картинки, поминутно погружаясь черными экранами в короткий сон, несколько фонарей не горело вовсе. Они выходили из города, до летных ангаров оставалось всего ничего.

— Вы ведь не хотели пользоваться этой штукой, — не унималась девчонка.

Рикгард невольно выругался. Вот ведь умеет пристать...

— Не хотел.

— Почему?

Она опять кашлянула, прижав руку к груди.

—

Потому что эта штуковина принадлежит тому человеку, который когда-то был моим лучшим другом. До метки, — вздохнув, все-таки сказал он.

— Вы ее украли? — глаза ее расширились и стеклянно заблестели.

— Нет. Он сам мне ее дал. На крайний случай. Мы тогда уже... рассорились, но он буквально впихнул мне эту карту. Сказал, что не хочет чувствовать себя виноватым.

— И что такого? Если он и правда хотел помочь?

— Он откупился. Эта карта открывает любые двери в Эмпориуме. Если на них, конечно, электронный замок. Но действия с этого чипа передаются в общую систему Сената. Вот и расплата.

— То есть, ваш друг узнает, что вы воспользовались этой картой... И узнает, где вы были, — протянула задумчиво девчонка.

— Вот именно, — кивнул Рикгард. — В этом все дело.

— Но мы же успеем убежать, правда? — спросила она с уже знакомой простоватой наивностью.

— Может, и успеем. Самое главное — поднять Иолу в воздух, — пробормотал Рикгард.

— А может, ему и дела до вас нет? — подумала вслух девчонка.

— Может, и нет. Но если ищут тебя, если отряд Особых Назначений уже в курсе, что ты бежала в том числе и благодаря мне, то до меня теперь есть дело всем, — покачал головой Рикгард. — Ты сама подумай.

Девчонка опустила голову. Они пересекли улицу по пешеходной ленте и углубились в очередной проулок. За ним уже виднелась черная пустошь, а дальше — островерхие столбы знакомой ограды. Оставалось совсем немного.

— А если они ждут вас там, в ангарах? Ведь это логично. Ликвидатор... Куда ему бежать? В воздух... — заикнулась девчонка.

— У нас нет другого выхода, — огрызнулся Рикгард. — Его просто не существует. Мы должны выбраться отсюда на Иоле.

— Статистический подсчет предсказывает двухпроцентную вероятность успеха... — начала она.

— Ну не нулевую же, правда? — усмехнулся Рикгард. — Про карту знает только Сальватор. Мы зайдем через главный вход, никто из отряда Особых Назначений такой наглости от нас не ждет. Мы просто войдем через ворота, как будто за нами никто и не гонится.

— Опять вы со своими очевидными неочевидными ходами... — помотала головой девчонка. — У нас не получится, вы же понимаете, да?

— А отчего это ты вдруг так испугалась?

Девчонка вздохнула.

— Я не должна была бежать.

— На попятную пошла? — поддел ее Рикгард. — Испугалась у самого финиша?

— Сейчас все так по-настоящему, — она повернулась к нему, и ее огромные глаза так и полыхали страхом. Настоящим, непридуманным, не сымитированным. — А тогда я просто убежала от Мариэллы, от Человека-Без-Имени... От экзаменов, от печи.

От этой проверщицы...

Рикгард понятия не имел, что за проверщица такая и почему от нее стоило сбежать, но девчонка продолжала:

— Слишком много было переменных и вероятностей. Все было неочевидно. Можно было переиграть, увернуться, найти другую дорогу. Когда бежала, я не собиралась к вам цепляться... как репей. Вы были запасным планом. Но план «А» пришлось выбросить сразу же...

Метафоры. Или омегам образное мышление совсем не чуждо?

— И я подумала: по воздуху сбежать — вернее некуда. А теперь... Вас же все ищут. Из-за меня! Это я во всем виновата...

Рикгард на ходу схватил ее за плечо и развернул к себе. Она вздрогнула.

— Давай-ка вот без этих соплей, ладно? — бросил он. — Ты же омега, какого черта ты делаешь? Или ты от всех этих городских треволнений окончательно испортилась? Соберись и затыкай уже этот фонтан самобичевания. Ты мне нужна для этой чертовой аномалии. Так что кто прав, а кто виноват — дело тысячное. Мы сейчас же берем себя в руки, а руки — в ноги, и чешем забирать Иолу. И мы ее заберем. Ясно тебе?

Девчонка мелко дрожала, прикусив губу. Интересно, она все еще восьмерка или ее развитие в городе ускорилось? Она больше не уходила в «нейтральные» паузы, когда ее лицо разглаживалось, а из глаз пропадало всякое раздражение. Она перестала напоминать омегу и все больше выглядела как обыкновенная до смерти перепуганная девчонка, которую засекли на важном уроке со шпаргалкой.

Она кивнула.

— Отлично, — подытожил Рикгард, вытаскивая из кармана диск с эмблемой Сената. — А сейчас вот эта штуковина выведет нас вон из этой клоаки, — он кивнул назад, на город. — Таких карточек в городе всего восемь. Девять, если считать и эту. Это абсолютная власть. Поняла? Она должна нам помочь.

— Зря вы с ним поссорились, — вдруг уголком губ улыбнулась девчонка. Едва заметно, чуть натянуто, будто она очень старалась напустить на себя беззаботный вид, который у нее не выходил, но не выходил совсем по-человечески. — Хорошо, наверное, иметь таких друзей.

Рикгард отпустил ее и отвернулся. Думать о Сальваторе и о том, какую прекрасную дружбу он упустил, Рикгард не собирался. Девчонка догнала его не сразу. Она сжимала в руках какую-то желтую бумажку.

— Выпало из вашего кармана, — пояснила она, протягивая ему записку.

— Выброси, — буркнул Рикгард.

Девчонка снова отстала. Они наконец-то выбрались на черную пустошь, куда не доставали ни огни улиц, ни свет фонарей, подвешенных паучьей сетью вокруг ангаров. Нужно было только пересечь каменные руины старых построек, повернуть за угол ограды — и его встретят знакомые прибрежные сосны, соленый бриз Алого Залива и молчаливая Иола под металлическим куполом ангара.

— Записка такая же, как и та, другая, — снова догнала его девчонка. Желтоватая бумага в ее руках не дрожала. — И почерк похож!