От судьбы не уйдешь
Шрифт:
Эдвард тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и сел за руль. Мощный Maserati Ghibli, повинуясь воле водителя, вырулил за ворота замка. Десять минут езды по узким улочкам, и под колесами уже зашелестела скоростная автострада. Автомобиль быстро набрал головокружительную скорость, лавируя в потоке незаметной стрелой. Скорость, наверное, осталась единственной страстью Эдварда Вольтури, которую он принес с собой из прошлой жизни.
— Эдвард, — Деметрий обратил на себя внимание водителя через несколько минут сумасшедшей езды. — Я давно хотел тебя спросить…
— Это не твое дело, но спрашивай, —
— Как всегда, — поморщился его собеседник. — Мог бы и дать договорить. Зачем я теперь буду воздух зря сотрясать?
— Не хочешь — не надо, — пожал плечами Эдвард. — Тебе же интересно, а не мне.
— Так ты расскажешь? — всё-таки задал вопрос Деметрий после паузы.
— Нечего тут рассказывать, — последовал резкий ответ. — Слухи правдивы. Я любил человеческую девушку. И по собственной неосторожности и глупости поставил её под удар, она чуть не погибла — её почти убил один сумасшедший кочевник. Мы успели в самый последний момент, она осталась человеком. После этого я ушел от неё, сжёг все мосты. Я совершенно отчаялся, был полон злобы. Не мог охотиться, был вечно голоден, скитался ночами по улицам. И однажды поздно вечером на моих глазах преступники напали на пожилую пару. И я убил их всех. Выпил их кровь. И решил навсегда порвать с семьей. Такой — я больше не мог быть с ними.
— И они отказались от тебя? Я слышал, навещали, — засомневался Деметрий.
— Не сразу. Но они приняли моё решение, — пожал плечами Эдвард. — У нас в клане все находятся добровольно, силком никто никого держать не будет.
— А как ты у Вольтури-то оказался? — пользуясь откровенностью Каллена, Деметрий задал еще один интересовавший его давно вопрос.
— Можно сказать, что случайно. Моя сестра может видеть будущее. Она увидела, что до Аро донесли слухи о том, что человеку известна наша тайна, — Эдвард слегка поморщился, рассказывая. Деметрий понял, что он нарочно избегал произносить имя оставленной им девушки: даже такая мелочь причиняла боль. — Я не мог допустить её смерти. Я же ушел, чтобы она могла жить человеческой жизнью. Мне было нечего терять — я и так уже пил человеческую кровь и бросил семью. Свобода ничего не стоит, если не с кем ее разделить. И я договорился с Аро: он не трогает ее, а я остаюсь с Вольтури.
Деметрий замолк надолго, задумавшись. Он слышал слухи о причине ухода Эдварда из семьи Калленов, но не верил им. Давно собирался спросить, но как-то не приходилось к слову. Он замечал за Эдвардом немало странностей: пребывая в апатии и безразличии постоянно, тот часто впадал в состояние особенного ступора по вечерам, когда спускались сумерки. Никогда не слушал музыку. Мало с кем общался. И лез в самые горячие задания, выбирая те, где нарушения были бесспорны, а потенциальный нарушитель — опасен. Будто всеми силами избегал моментов расслабления и отдыха. Что ж. Теперь многое стало ясно.
На фоне многих поездок, состоявшихся в течение последних пяти лет, предстоящая вылазка была увеселительной прогулкой: соперник одинок, он новичок и, скорее всего, выследить и убить его не составит труда.
— Так вот почему ты лезешь вечно в самое пекло, — вновь заговорил Деметрий. — И почему Аро велел присматривать за тобой…
— Не трать на это свои силы, — невесело усмехнулся Эдвард. — Умирать я не планирую, это бы расстроило её. А когда я на опасном задании, меньше думаю о ней.
— Ты действительно постоянно о ней думаешь? Она же человек… — последовал удивленный вопрос.
— А какая разница? — взорвался Эдвард. Деметрий впервые видел у него ярко окрашенные эмоции. — Если бы ты был влюблен, ты бы меня понял. Глянь на Маркуса хотя бы…
— Есть большая разница: жены Маркуса нет на свете, — справедливо заметил Вольтури.
— Да, разница есть. Но для меня Белла тоже потеряна. Навсегда.
Эдвард все-таки произнес имя. Деметрий увидел, как дернулись его руки, лежащие на руле.
— Маркуса держит на этом свете только дар Челси, как мне кажется, — пожал плечами он в ответ. — Впрочем, кого он не держит? Кстати, на тебя она действует?
— Иногда, когда это нужно для дела, — признал Эдвард. Он уже успел успокоиться, и его лицо опять стало непроницаемой маской. — Когда оставался в Вольтерре, я просил Аро о том, чтобы этого воздействия не было. Мне дополнительные стимулы не нужны — своих достаточно. В основном, Аро держит обещание.
— Похоже, ты ему действительно нужен, — хмыкнул ищейка. — Не зря Джейн ревнует.
Эдвард отмахнулся:
— Не напоминай.
Пока длился разговор, километры пути пролетели мимо, и впереди уже лежала Флоренция. Их ждал перелет через океан. Впервые за пять лет Эдвард летел в Северную Америку. Туда, где раньше был его дом.
III
Гановер, штат Нью-Гэмпшир, США
— Ты не знаешь, где Мелани?
К Белле направлялась Джинджер — сокурсница, с которой они вместе ходили на семинар по викторианской литературе.
— Нет, с утра не видела, — пожала плечами Белла и осмотрелась в поисках иссиня-черной гривы волос своей соседки. Той нигде не было видно.
— Она взяла мой конспект и обещала его сегодня вернуть, — хмуро произнесла собеседница. — С утра её ищу. Она должна была прийти на лекцию, но так и не явилась.
С Мелани Белла жила в одной комнате в общежитии уже полгода, но общего языка девушки найти так и не смогли. Нет, они не ссорились — просто общение не выходило за рамки минимальной вежливости. В Дартмуте девушки изучали английскую литературу, но Мелани никак нельзя было назвать прилежной студенткой — за всё время Белла ни разу не видела её в библиотеке, зато соседка целыми днями зависала за компьютером, прикрывая экран рукой каждый раз, когда Белла проходила мимо.
Мел вообще была странной: одевалась только в черное, носила украшения в виде черепов и костей. Словом, настоящий гот и большая поклонница Лавкрафта и Энн Райс.
В общем, дружбы у неё с соседкой не сложилось — впрочем, Беллу это ничуть не расстраивало. Нейтралитет вполне устраивал: дружба предполагала определенную откровенность, на которую Белла пойти не смогла бы. Пришлось бы лгать, чего Белла крайне не любила и не умела толком. Поэтому единственной подругой в Дартмуте для неё оставалась Элис, от которой уж точно не надо было ничего скрывать.