Отавало идет по экватору
Шрифт:
И вот что любопытно. У трех индейских племен - каньяри, киту, хибаро, - поклонявшихся разным божествам и обитавших в противоположных концах эквадорской территории, существовало тем не менее общее предание о... всемирном потопе. Даже не подозревавшие о библейской легенде индейцы бережно хранили предание о "великом наводнении", едва не уничтожившем род человеческий, во время которого лишь несколько семей спаслись от гибели, поднявшись на вершины высоких гор. Как видим, в этом индейском предании, кстати идентичном с библейской легендой о всемирном потопе, также нашел свое отражение древний культ воды.
У обитавших на побережье индейцев караке и манта тоже существовал культ змей, воды, рыб. Это выражалось, в частности, в их поклонении
С подобными культами в общем-то дело обстоит просто. А как быть с культами загадочными, граничащими с "черной магией", которые также бытовали среди древних индейских племен? Где разгадка таинственных и, судя по всему, мрачных культов, которые отправлялись некоторыми племенами высоко в горах, в тайных святилищах, чаще всего в темных пещерах? Разве не об этом свидетельствуют находки ученых, обнаруживших изображения - в виде рисунков и барельефов-? ужасных фигур, олицетворявших собой "гения зла"? И разве не о том же говорят со всей очевидностью маски с клыками, рогами и прочими атрибутами образа, в каком обычно изображают дьявола? Такие маски и сегодня режут из дерева знаменитые мастера из Сан-Антонио-де-Ибарры...
Над поисками ответа на эти и другие подобные вопросы ученые бьются до сих пор.
– Уж не задремал ли ты?
– раздался над ухом голос Барона.
– Над чем задумался? Не над проектом ли туристического центра, о котором Хорхе говорил там, возле водопада Ньяпак?
– Думал и о проекте, - в тон Барону ответил я.
– Но в основном о твоих древних предках и их религиозных культах. Пару тысяч лет назад наверняка принесли бы тебя в жертву духу гор или вулкану Чимборасо.
– А-а, вон ты о чем...
– рассмеялся Барон.
– О божествах и идолах... Ну, раз так, тогда тебе нужно поискать какого-нибудь шамана. Он тебя лучше проинформирует. Шаманы относятся к своим обязанностям крайне серьезно, изображая дело таким образом, будто находятся в постоянном контакте с соответствующим божеством.
– Найти шамана несложно, - улыбнулся в свою очередь Хорхе.
– Вот заедем к "крашеным", там и поищем...
В гостях у "типичного Колорадо по распоряжению сеньора губернатора"
Санто-Доминго-де-лос-Колорадос встретил нас беспорядочным движением машин, пешеходов, строительными лесами на каждом шагу, разрытыми улицами, на которых прокладывались новые коммуникации, а главное - одной из самых колоритных городских достопримечательностей - скульптурой индейца Колорадо. Она стоит в окружении густозеленых кустов и цветущих олеандров в скверике, в центре треугольной площади, которую впору назвать пустырем.
Сама скульптура выглядит необычно. Высокий квадратный столб из розового камня заканчивается площадкой, тоже квадратной, на которой стоит фигура индейца Колорадо. Сине-белая набедренная повязка, красный платок на шее, красно-желтый шарф, перекинутый через плечо, - вот и вся его одежда. Волосы красно-оранжевого цвета подстрижены "под горшок" и накрывают голову этаким "блюдцем", перевернутым донышком кверху. Яркие "одежды" дополняются тонкими черными полосками, пересекающими поперек лицо, грудь, живот, лодыжки. Упертая в бок правая рука придает фигуре индейца оттенок независимости и горделивости. В левой руке он держит посох, словно приглашает отправиться вместе с ним в дорогу. Случайно или нет, но именно тут, рядом с памятником, установлен дорожный указатель: "До Кеведо - 25 километров. До Портовьехо - 30 километров".
Скульптура 'крашеного' индейца в Санто-Доминго-де-лос-Колорадос
Еще в Кито Барон Идрово все уши прожужжал мне, твердя, что я непременно должен побывать у "крашеных" индейцев. И вот теперь, когда мы были уже у цели, по его настоянию мы сокращаем до минимума знакомство с Санто-Доминго-де-лос-Колорадос и выруливаем на шоссе, ведущее в Кеведо.
На седьмом километре Хорхе неожиданно тормозит, съезжает на обочину и останавливается возле придорожной рекламы. К нетесаному столбу приколочен большой лист фанеры, выкрашенный в желтый цвет. На светлом фоне красуется изображение индейца в профиль: на шее - красно-зеленый шарф, поперек лица - черные линии, на голове - "блюдечко" красно-оранжевых волос; тут же текст: "Хуан Агуабиль. Альфонсо Каласакон. Добро пожаловать". Черная стрелка целит вправо: дескать, хотите увидеть индейцев Колорадо Агуабиля и Каласакона, сворачивайте с дороги и следуйте, куда я указываю... Подобную рекламу позже я видел на обочинах шоссе и в других местах. Она позволяет туристам самим решить, поехать ли к Агуабилям и Каласаконам или же выбрать иное семейство.
Проезжаем еще два километра. Снова Хорхе останавливается возле придорожной рекламы. Теперь она выглядит иначе. Накрытый "крышей" серо-голубой щит висит между двумя длинными и тонкими столбами, что делает все сооружение похожим на ворота для игры в регби. Текст, составленный из букв наполовину красных, наполовину белых, под стать сооружению: "Въезд. Сеньор Хосе Амадор Агуавиль. Типичный колорадо по распоряжению сеньора Губернатора". На фоне яркой зелени, в которой выделялись листья-полотнища бананов и тонкие серые стволы папайи, голубая реклама, признаться, смотрелась неплохо. Короткий обмен мнениями - и единодушное решение: едем к Агуавилю, тем более что он не просто "типичный", а "по распоряжению сеньора Губернатора"...
"Лэндровер" съезжает с шоссе и по узкой ухабистой дороге буквально продирается сквозь заросли. Вплотную к дороге подступают могучие деревья, с ветвей которых свисают лианы, все остальное пространство заполняют мощные раскидистые кусты. Дорога только кажется сухой. Судя по следу, который оставляет "лэндровер", совсем недавно прошел ливень. И действительно, в первой же низине мы вязнем. Вытолкнуть сразу машину не удается, при каждой новой попытке она все глубже увязает в рыхлой, как пух, бурой почве. Хорхе отправляется назад, на шоссе: "Авось кто-нибудь вытянет..." А мы с Бароном идем пешком, и вскоре дорога приводит нас на просторную поляну, где стоит хижина "сеньора Хосе Амадора Агуавиля, типичного Колорадо по распоряжению сеньора Губернатора".
Знакомимся с хозяином. Коренастый, ладно сложенный, смуглокожий - индеец как индеец. Впрочем, как выяснилось, слова "по распоряжению сеньора Губернатора" имели особый смысл: Хосе Амадор Агуавиль оказался касиком общины Чигильпе, одной из семи общин индейцев Колорадо. Выглядел "типичный Колорадо", надо полагать, тоже типично: один кусок ткани был намотан на бедра, другой накинут на плечи, лицо, грудь и живот пересекали три поперечные полоски красно-оранжевого цвета, в тон волосам.