Отбор драконьего высочества
Шрифт:
– Что ж, мы желаем вам удачи от всей души! — подбодрил мою бывшую соседку ведущий.
Оркестр неторопясь заиграл вступление. Мелодия была приятная, но такая сложная. Увы, эта песня и мне была незнакома, и Эррада ее не преподавала. Возможно, точного списка и ей не давали.
Эшли не решалась начинать петь, беззвучно шевеля губами. И, кажется, вступила она слишком поздно, потому что один из гостей с последнего ряда схватился за сердце и зарыдал. Должно быть, автор.
Это еще больше сбило с толку дочь маркиза
– Не прошла! – решили все почти единогласно.
– Вуаль можно снять, — холодным тоном без тени сочувствия сказал Владиус. Ему уже не нужно было изображать участие.
Дрожащими руками Эшли стянула тонкую ткань, открывая лицо.
– Нет, опять не ведьма! — раздался разочарованный голос Лусиана.
На глазах моих выступили слезы. Мне было и страшно за себя, и очень, очень жаль Эшли.
А между тем, к Владиусу направилась уже вторая участница.
Тонкие пальчики задумчиво порхнули по вееру листочков, остановившись на крайнем. Затем вернулись.
Девушка вытянула один из текстов и протянула Хлешу.
– Народная колыбельная! – объявил ведущий. — Ночью прилетит дракон, за бочок укусит он.
Оркестр начал играть известную всем в Эйлуссии сызмальства песенку. Я услышала голос, кажется, Петунии.
– Баю, баю, баю, бай, на краю не засыпай. – Затянула она нежно.
Выходило у нее очень душевно. В зале задремало четверо зрителей, и по моим ощущениям, в оркестровой яме заснул скрипач.
Разумеется, она прошла. Ее даже автор песни не смог бы “завалить”, поскольку колыбельная - народная.
Девушка с облегчением стянула вуаль, и я увидела, что была права. Это и правда Петуния.
Лусиан вздохнул, радуясь, что это не меня пропустили и у него есть еще шанс увидеть, как я покидаю сцену после поражения.
Вот уже третья вытянула свой жребий.
– Плясовая для дракона! – зловеще прошелестел Владиус.
На этот раз музыка грянула, заставив проснуться тех, кто все еще сладко дремал после колыбельной Петунии.
Едва участница начала петь, я поняла, что это Мелица. И композиция ей подходила просто идеально.
Лусиан приглядывался к ней с подозрением. Неужели, за меня принял?
Уже скоро я смогла убедиться в правоте своего предположения.
Король Лоренц громко притопывал и прихлопывал в такт. Королева зарумянилась и дергала плечиками, словно с трудом удерживалась на месте. Композитор, написавший “Плясовую” выскочил на сцену и набросился на певицу с объятиями.
Все жюри единогласно выразило одобрение.
А Лусиан сказал, наморщив нос:
– Знаете, совершенно не впечатлило! Я бы оставил эту девушку как голосистое воспоминание, не сумевшее попасть в шестой тур.
– Лусс! — возмутилась его мать. — Девушка очень старалась! Если ты попытаешься выкинуть ее из отбора, будешь неправ! Совершенно
Принц попытался было еще поспорить, но за Мел вступились уже все остальные. Справедливость восторжествовала быстро и для Лусиана жестко. Он сел на свое место, недовольно глядя, как Мелица снимает вуаль. Увидев, что под ней не я, он заметно успокоился.
Между тем наступила уже моя очередь.
Сердце подобралось к горлу, мешая дышать и говорить. Как же я петь буду. Трясущейся рукой вытащила первый попавшийся листок. Протянула его Владиусу.
– Какая приятная решимость! — одобрил Хлеш. – Посмотрим, что же вам выпало…
Ведущий поднес листик к самому носу. Бывает ли у вампиров близорукость?
– Чудесная песня! — Владиус прищелкнул клыками. — Прекрасный романс “Отдаю тебе свое сердце я”.
Удивительно, но эту песню я знала! И мы даже один раз ее исполняли вместе с мадам Эррадой. Вот же удачная случайность. Поняв, что по крайней мере, это задание мне под силу, я чуть расслабилась и почувствовала, как дыхание мое восстановилось.
Мягко и плавно вступил оркестр. Я совсем немного подглядывала в текст, но слова приходили ко мне сами собой, когда я вспомнила указания Эррады, как дышать, как проникнуться мелодией и главное, отпустить голос на волю, чтобы он рассказывал эту историю любви уже сам. Лишь бы не “стух” по пути к ушам уважаемого жюри.
Мне показалось, что шпаргалка меня только путает и к середине романса я прикрыла глаза и пела сердцем.
Когда и слова, и музыка закончились, я еще немного постояла с закрытыми глазами. Пока не начались аплодисменты.
– Браво! — послышалось с последнего ряда.
– Это оценка от композитора, — заметил Хлеш, — посмотрим, что же скажут другие.
– А что говорить? – деловито спросил король Лоренц. — Слова не перепутала, в ноты попадала. Берем.
– Очень душевное исполнение, — поддержала королева своего супруга, — словно напрямую направлено к сердцу нашего мальчика.
Мальчик фыркнул. После того как ему не дали выбить из отбора Мел, он еще пока не набрался новых сил. К моему счастью.
– Наше жюри одобряет эту участницу, — веско сказала Эррада.
– Участница четыре проходит в шестой тур отбора! — постановил Владиус. — Можете снять вуаль.
Я с удовольствием это сделала. Кусок легкой ткани меня будто душил, хотелось вдохнуть уже воздух полной грудью.
– Ты? — Лусиан возмущенно вскочил на ноги. — Ты прошла дальше!
Я с улыбкой присела в книксене, церемонно кивнув принцу
– Вы знакомы? — удивился король. – Не знаю, насколько это соответствует правилам отбора…
– Мы виделись еще до него, — мрачно ответил Лусиан. И я почувствовала к нему благодарность. Ведь он мог бы воспользоваться лазейкой и сказать, что мы общались уже во время отбора.