Отголоски судьбы
Шрифт:
— Мне претил этот союз, — губы князя сложились в жесткую линию, — по многим причинам. Я считаю его унизительным для рода Эардоре.
— А ваш сын как считает?
— Он считает, что уже достаточно взрослый для того, чтобы не считаться с тем, что считаю я.
Видимо для его светлости это была и в самом деле больная тема, поэтому он замкнулся в себе и какое-то время оба ехали погруженные в свои мысли. Чуть позже их возобновленная беседа перетекла в более миролюбивое русло. Говорили на общие темы, стараясь обходить острые углы. Правда, прогулка все больше и больше
— Мне кажется, — проговорил Олгин, когда после полудня они заехали в одну из таверн слегка отдохнуть от дороги и пообедать, — что в книгах вы нашли не все, что хотели бы узнать. Вы можете задавать вопросы мне. Я попытаюсь удовлетворить вашу жажду познаний.
Димостэнис слегка иронично выгнул одну бровь.
— Не скрою меня очень заинтересовало политическое устройство Мюрджена. Два княжеских Дома, один из которых правит, а второй словно дублирует существующую власть и ждет своей очереди, — не скрывая вызова, проговорил он.
— Не понимаю вашего удивления, ведь в Астрэйелле в дубляже целых пять Домов, — не задержался с колкостью Эардоре.
Дим натянул на губы улыбку, принимая слова за обычную шутку.
— Я готов, сэй Иланди, ответить на ваш вопрос, но чуть позже, если позволите.
Конечно! Он уже привык, что все вокруг готовы отвечать на его вопросы, но только чуть позже.
— Вы меня не так поняли, — тут же отреагировал на его хмурое выражение лица собеседник, — я отвечу, когда мы прибудем на место. Так будет предметнее и, наверное, приемлемее для вас.
— Нам осталось всего несколько сэтов пути, — сообщил князь, когда они вновь сели на лошадей. — Я знаю, что в Эфраноре одним из главных мест является Эллетер.
Дим кивнул.
— Место, где Зелос благословил основателя династии Эллетери и призвал его быть правителем и защитником всех живущих под светом Таллы, — чеканным голосом процитировал имперец надпись на древнем камне, стоящим у самого входа в храм.
Князь едва заметно поморщился, но в этот раз обошелся без ответного выпада.
— Я везу вас в то место, которое благословил человек.
Не дождавшись продолжения, Дим удивленно повернулся к собеседнику.
— Поверьте, сэй Иланди, у него было на это право.
Димостэнис не стал осквернять торжественность момента каким-либо язвительным комментарием. Прикусив язык, он молча следовал за князем, ожидая, когда тот сам перестанет говорить загадками и соизволит перейти к сути.
Наконец лошади вынесли их к холму, на самой вершине которого стояло светло- серое неприметное строение, похожему на небольшую часовенку. Дим спешился, вторя своему проводнику, и они поднялись на верх. Вблизи можно было видеть, что камень чуть искрит серебром, делая строение слегка похожим на императорский дворец, Эллетер.
— Отсюда началась история Мюрджена, — торжественно произнес князь и снял шляпу, преклонив голову.
Димостэнис чуть отошел, чтобы не разрушать моменты единства, осматриваясь вокруг. Его внимание привлекла, выточенная из того же камня, фигура сидящего на земле человека. Он обошел памятник и встал так, чтобы видеть лицо. Закрытые глаза, в каждой черточке безмятежность и умиротворение, мягкая полуулыбка на губах. Пальцы рук лежат на земле. Так Дим и сам часто делал, когда хотел слиться со стихией.
Он замер, до боли в глазах всматриваясь в застывшее в камне лицо.
— Пытаетесь найти знакомые черты? — раздавшийся неожиданно голос князя, едва не заставил его подпрыгнуть.
— А должен? — довольно агрессивно спросил Дим. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
Еще этот блаженный в камне!
— Таурил Иланди, — не обращая внимания на его тон, произнес Олгин, — человек, основавший Мюрджен, ваш далекий предок.
Димостэнис нырнул в омут воспоминаний, пытаясь из глубин памяти вытащить это имя. Где-то совсем далеко на задворках и в самом деле всплыло имя. Он не был прямым родственником, от которого непосредственно шла его родовая ветвь. Братом его далекого прадеда.
— Таурил Иланди, — медленно произнес он вслух, — он погиб, когда был послан усмирять восстание в одну из провинций. После чего туда был послан его брат Ингвар, мой прапрапра… дед, который все уладил и за это был награжден императором, а также вошел в Совет Пяти, так как у Таурила не было наследников.
— Он пришел сюда, когда здесь ничего не было, — его светлость печально покачал головой, — пустая земля, скалы, море. Чуть более четырех сотен аров назад. И привел сюда тех, кто не хотел больше признавать Эллетери своим владыкой. Кто устал от существующих правил и гнета. Таурил был Изменяющим, — видя, что для собеседника это слово ничего не значит, он пояснил, — Серебряным, я имею в виду…
— Я понял, — резко перебил Дим, — что дальше?
— Он мог остаться и разрушить старый мир, но не стал обрекать на гибель тысячи людей и разжигать войну. Просто ушел и повел за собой тех, кто готов был ему доверить свои жизни. Естественно, правящий император не обрадовался такому повороту событий, но сражаться с Серебряным в открытую, даже имея численное превосходство, тоже не посмел. На какое-то время он сделал вид, что отпустил. Наверное, ждал, что люди, не выдержав тяжести быта и условий новой жизни, вернутся сами. Даже, на всякий случай, издал указ о помиловании и прощении.
— И многие вернулись?
Лэрд отрицательно покачал головой.
— Такие как Таурил умеют наживать себе врагов, но также умеют находить друзей. Таких, кто еслираз поверят, то больше не отвернутся и будут готовы будут следовать за вожаком до конца своих дней. Вам это знакомо, Димостэнис?
Дим сделал вид, что не понял вопроса. Так же, как и не заметил более фривольного тона.
— Откуда мне знать, каким он был? Я с трудом вспомнил его имя.
Князь легко усмехнулся.
— Тем временем Мюрджен рос, строился, все больше людей приходило под его стены. Но империя не могла смириться, а император по-настоящему испугался. Однако и выступить в открытую против человека, имеющего дар Таллы тоже не посмел.