Отголосок
Шрифт:
Оказавшись внутри, я сразу направляюсь в библиотеку, чтобы увидеть мебель, слегка потрепанную от ссоры, которую я наблюдал по камерам. Я смотрю вокруг, живот скручивает, сердце вздрагивает, а в голове роятся вопросы. Положив чемодан на диван, я начинаю копаться в нем и понимаю, что она вернулась в «Водяную Лилию», чтобы забрать оставшиеся вещи.
Пока я рылся в ее одежде, моя рука ударилась обо что—то тяжелое. Схватив предмет, я вытаскиваю его, и как только вижу его, меня охватывает холод. Мои пальцы дрожат, пока я держу
Откуда она у нее?
Отстегнув заднюю часть рамы, я вынимаю фотографию, чтобы рассмотреть надпись на обратной стороне:
Деклан. Шесть лет.
Я сижу у небольшого пруда возле дома, в котором вырос. Я смотрю в камеру и улыбаюсь. Вода наполнена цветением лотоса, цветением, которое так любила моя мама. Я помню, как ей нравился этот пруд. Она сидела на берегу, а её ноги свисали с края, точно так же, как я сидел на фотографии. Она смеялась, на неё падали лучи весеннего солнца, и она взывала ко мне нежным и любящим голосом:
– Сядь со мной, милый. Окуни свои пальцы в воду.
– И я слушался.
Вода была холодной в тот день, когда мы сидели вместе среди душистых цветов лотоса. Ее лицо все так же ярко всплывает в моей памяти, безупречное и молочное. Она была красива, с длинными каштановыми волосами, которые закалывала в гульку, но, когда она была в саду или у пруда, распускала их.
Мои глаза закрываются, чтобы выдержать боль в груди. Воспоминания причиняют боль, и видения напоминают мне то, что я потерял. Я стараюсь избавиться от прошлого, мучаясь, что позволил себе думать о моей маме слишком долго, прежде чем напомнил себе о трусе, которым являюсь.
Реальность возвращается, когда Лаклан звонит у ворот. Я впускаю его и прячу фотографию обратно в сумку Элизабет, все еще сбитый с толку от того, откуда она взялась и почему она у нее. Но я отгоняю эту мысль, когда Лаклан входит в комнату и бросает свою куртку на спинку одного из стульев.
– Он был с ней в этой комнате, - выпалил я.
– Я просмотрел камеры наблюдения. У него был пистолет, им он разбил ей голову, вырубил, а после связал и бросил в багажник своей машины.
– Черт возьми, - бормочет он в недоумении.
– Где компьютер? Я хочу взглянуть.
Схватив ноутбук, я вхожу в систему и проматываю кадры, чтобы показать ему. Он берет компьютер и садится за стол в углу комнаты. Я наливаю немного виски и залпом выпиваю, даже не чувствуя аромат, просто чтобы оно уменьшило мою боль прежде, чем я полностью сойду с ума.
– Где камера ворот?
– спрашивает он, и я подхожу, чтобы показать нужную ему камеру.
Я наблюдаю за его плечом, как он нажимает, чтобы приблизить что—то. Я даже не подумал это сделать, поскольку, клянусь Богом, я теряю всякое чувство сосредоточенности.
– Вот он, - говорит он, хватая ручку и записывая
– Господи, я идиот.
– Не больше, чем этот ублюдок, - возражает он, заканчивая записывать номер.
– Попытайся расслабиться. Мы найдем ее. Позволь мне сделать пару звонков, пока я выпью чашечку кофе на кухне.
Я киваю, подхожу к дивану и сажусь, но как только делаю это, слышу жужжание из куртки Лаклана. Любопытство побеждает, и я иду на поиски телефона в одном из карманов. Без имени на экране, я принимаю вызов и молчу.
– Детка, ты здесь?
– раздается женский голос, и мне требуется несколько секунд, чтобы связать голос с мыслями в моей голове.
– Камилла?
Проходит минута в молчании, прежде чем подруга моего отца спрашивает в ответ:
– Деклан?
– Почему ты звонишь Лаклану?
– спрашиваю я, но она быстро уворачивается от вопроса:
– Как ты? Мы с твоим отцом ничего не слышали с тех пор, как ты...
– Откуда ты знаешь Лаклана?
– спрашиваю я, прерывая её на середине фразы.
– Ммм, хорошо...
– она запинается.
– Может, тебе следует... тебе стоит спросить Лаклана.
– Я спрашиваю об этом тебя.
Ответа не следует, но вскоре она вздыхает и произносит:
– У твоего отца небольшие проблемы. Я хотела позвонить тебе и рассказать об этом раньше, но твой отец настоял, чтобы я молчала. Ты же знаешь, какой он упрямый.
– Прекрати это дерьмо, Камилла. Откуда ты знаешь Лаклана?
– Машина из проката!
– Лаклан возвращается в комнату и в ту же секунду Камилла вешает трубку, сбрасывая звонок.
– Что это, черт возьми?
– спрашиваю я, поднимая телефон.
Он собрано и спокойно отвечает:
– Мой личный сотовый.
– И это?..
– спрашиваю я, глядя на мобильный в его руке.
– Мой рабочий телефон.
– Тогда скажи мне, почему девушка моего отца звонит тебе на личный телефон? И почему, когда я спросил её, откуда она тебя знает, она начала запинаться, как дешёвая шлюха без мозгов?
– Камилла — старый друг. Не волнуйся, твой отец знает это. Ты, наверное, застал её врасплох, когда ответил на звонок.
Его хладнокровие заставляет меня засомневаться в своих подозрениях, но она назвала его деткой, и я не могу игнорировать этот факт, но также не могу тратить время на это прямо сейчас. Мне придётся разобраться с этим дерьмом позже, а пока моё внимание привлекает то, что он сказал о машине.
– МакКиннон, - добавляет Лаклан.
– Расслабься, хорошо? Мы собираемся найти её.
– Я расслаблюсь, когда она вернётся в этот дом. Скажи мне, что ты выяснил?
– Я жду звонка из компании по прокату. Похоже, кем бы ни был этот парень, он не знал, что в машине есть устройство слежения, которое компания устанавливает на всех автомобилях.