Отпуск строгого режима
Шрифт:
Самолет с освещенной садящимся солнцем высоты нырнул в сумерки, что сгущались у самой земли. Темнело очень быстро, как во всех странах, которые лежат ближе к экватору. Когда лайнер коснулся бетона взлетной полосы, выпустив из-под колес облачко дыма, за иллюминаторами уже была почти непроглядная ночь.
— Вот, блин, как, — проговорил Борода, — хоп, и по шарам — вырубили свет, а темнота — друг молодежи, — ощерился он в ухмылочке.
— Астрономическое явление: здесь темно, а на севере светло, — начал распрягаться Валет. — Гастролировал я как-то в Мурманске. Завис у Бритуна. Кореша
— Да достали еще пузырь, и еще накатили, и никуда не пошли, — махнул рукой Борода.
— Ты что, Бритуна не знаешь, он на зоне лоханку по камере гонял. Сказал, что пойдем с братанами в футбол играть, значит, пойдем. Вот Бритун ровно в полночь встает и говорит: ну че, пора. Прикинь, в полночь!
— В полночь? Гонишь! — цикнул Борода.
— А начали играть в час, и видно было как днем!
— Да когда же там шарить?
— Лето полгода, и зима полгода. Вот зимой и работай, только холод собачий. Я люблю юга, — Валет начал разминать кисти рук.
— Я вааще южный человек, вот только в Казахстане пришлось долго пожить. А там зимы холодные. Нас же, советских турок, всех из Грузии товарищ Сталин выселил. Вот моему отцу с матерью Казахстан достался.
Когда открыли дверь авиалайнера, южная жара ворвалась в салон, и пассажиры потянулись в рукав перехода.
В широком зале воздух был тяжелым, липким, мужика-попутчика вообще развезло, он сел на скамейку около окошка, где ставили турецкую визу, и клевал носом, при этом бросил пиджак рядом с собой. Его девицы, цокая шпильками, прошли в дамскую комнату.
Туристы, из которых больше половины были россияне, очумевшие от дальнего перелета, акклиматизации, а большинство еще и от обильного возлияния, выстраивались в кривые очереди к окошкам с надписью «Visa», намереваясь получить в паспорт марку — разрешение на пребывание в туристическом раю. А потом как можно скорей заселиться в гостиницы.
— Здесь лучше, чем в гипермаркете, — протянул Борода. — деньги как жабы сами в руки готовы прыгнуть.
Он посмотрел на полураскрытые сумочки подвыпивших дам, на торчащие из задних карманов брюк бумажники их кавалеров.
— Тихо, — прошептал Валет. — Это кажущаяся простота. Пьяный человек на своей волне. Что он видит и что может увидеть, трезвому понять сложно, но можно. И если кипеж поднимет — вся дурь в башку ударит.
Валет осмотрел зал, зафиксировал, где находятся камеры наблюдения.
— Так, иди туда, — кивнул он Бороде.
— Понял, — буркнул тот.
Борода шагом уставшего человека подошел к скамейке, на которой развалился мужик-попутчик, подсел к нему и с шумом выдохнул.
— Че, чувак, жарко? — развязно спросил мужик.
— Мы же в Турции, — вытер пот со лба Борода. — Кондиционеры, по ходу, здесь стоят бросовые.
— Да, духота. Турция — это тебе не тундра. А тундру мы так безбожно засрали. И гребем из нее, и гребем… Хотя деньги не пахнут… Правда, чувак?
— Правда! — согласился Борода.
— Да, деньги не пахнут, а ужасно воняют, — заржал мужик.
Руки Валета тем временем уже «пролетели» над смятым пиджаком попутчика. Быстрыми движениями он сделал пухлую пачку банкнот в его бумажнике в два раза тоньше и хладнокровно вернул бумажник в карман пиджака.
— А верхний слой земли в тундре восстанавливается через сотни лет. Слышь, через сотни лет!
— Да, — вздохнул Борода.
Турок-месхетинец медленно поднялся и пошел к очереди за визами.
Среди своих подвыпивших сограждан Валет разжился еще несколькими сотнями баксов, евро и неплохой суммой в рублях. Рубли поменять в Турции на местные лиры можно, но невыгодно, поэтому Валет брал рубли неохотно, когда выбирать и тянуть время не приходилось.
Попробовал себя в качестве щипача и Борода. Он вытащил лопатник из кармана брюк мужа суетливой толстушки. Мужик почувствовал, что его обчистили, и, как только жена отошла, проверив бумажник, в отчаянии выругался:
— Тьфу ты, черт! Уроды, падлы, ненавижу!
Тут же к нему подбежал полицейский.
— Штраф, — сказал он по-русски и что-то грозно затараторил по-своему.
— Какой, штраф, за что? — вытаращился турист… И так теперь все дни трезвым жариться на солнце.
В ситуацию вмешалась жена мужика:
— В чем дело?
— Штраф, — повторил турок — Ноу спиттинг! [1] Ноу плеват! — и показал рукой на плевок на полу.
— Да я и не плевал… Это так, к слову! В досаде! — пытался объяснить мужик.
1
Не плевать (англ.) .
— Свинья! — набросилась на мужа массивная дама.
— У меня деньги увели, — начал оправдываться тот.
— Какие деньги? Откуда у тебя деньги?
— Накопил вот.
— На выпивку припас! — заревела дама. — Если я от «все включено» отказалась, так ты с собой запас прихватил.
— Нет, ягодка, успокойся, пожалуйста, я подарок тебе сделать хотел, сюрприз… Колечко, сережки, кулончик с сердечком…
— Врешь и не моргнешь! Подарок он решил сделать.
— Фолоу ми [2] … Прошю за мной, — по-английски и по-русски сказал турецкий полицейский.
2
Следуйте за мной (искаж. англ.).
— Может, мы как-нибудь договоримся? — ласковым голосом, прищурясь в глупой усмешке, сказала толстуха.
— Турьма, — страж закона бровью показал на камеры видеонаблюдения.
— Пошли, — женщина схватила мужа под руку, — теперь для тебя включен режим жесточайшей экономии.
Семейная пара последовала за полицейским.
— Вот что значит не читать памятки для туристов. А это необходимейшая вещь перед отлетом в неизвестную страну. — прокомментировал сцену Валет. — Борода, вот ты читал памятку для тех, кто отправляется в Турцию?