Отражение
Шрифт:
На небольшой полянке в раскладном деревянном кресле дремал одетый в спортивный костюм мужчина, рядом — аппаратура непонятного назначения: черный металлический куб с идущим от него кабелем к какому-то подобию телескопа, направленного на окна виллы. От черного куба кабель шел к стоявшей поодаль машине. Двигатель не работал, но Ваню смутило другое — он нигде не видел напарника «астронома». Выждав еще несколько минут, Супраков подкрался к беззаботно почивавшему наемнику, левой рукой резко вскинул его подбородок, а правой начал душить, сгибая ее в локтевом суставе. Через полминуты все уже было кончено, но тело «астронома» Ваня-Супер оставил в том же положении, в котором его нашел. Предусмотрительно отключив кабель от черного ящика, он залег в кустарнике.
Второй появился только через полчаса. Он был изрядно выпивши и беззаботно размахивал початой бутылкой, к которой ежеминутно прикладывался. Он разговаривал сам с собой о девицах из бара, а подойдя ближе, окликнул «астронома»:
— Саня! Прикемарил?! Я уж думал, эта дрянь давно в окно выбросилась... Виски будешь?
Саня, разумеется, ему не ответил, и напарник, поставив бутылку на землю, начал мочиться на колесо собственного автомобиля.
— Аккумуляторы еще не сели?! — это последнее, что он успел сказать до того, как на его голову опустилась рукоятка пистолета.
«Может быть, важно знать, кто его послал?» — подумал Ваня-Супер, уже нанося второй удар лежащему на земле напарнику некого Сани. Убедившись, что и этот мертв, Супраков позволил себе расслабиться и приложился к бутылке виски, доставшейся ему в наследство. «Астронома»-Саню он аккуратно усадил на заднее сидение автомобиля, а его напарника упаковал в багажник.
Бережно собрал их аппаратуру и даже кресло.
На условный стук двери открыл Николай. Увидев за спиной Вани автомобиль, он удивился.
— Катафалк, — опередил его вопрос Супраков, — лопаты есть?
— Зачем лопаты? Рядом океан...
Все также кутаясь в плед, спустилась Ольга.
— Что там, Ваня? — выглянула она за дверь.
«Ничего, мэм», — хотел по-американски отрапортовать Ваня, но вдруг в сердцах даже сплюнул: то же мне, кадр из фильма!
— Как Вы себя чувствуете, Ольга Максимовна? — ответил он вопросом на вопрос.
— Уже лучше, даже странно как-то...
— Ничего, скоро будет совсем хорошо, — заверил Ваня.
— Ты кого-то убил? — испугалась Ольга.
Супраков не ответил, он молча выгружал из машины непонятную аппаратуру.
Убил? Да, убил. И не испытывал при этом никаких там мук совести. Из всего, чему его учили, старшина Супраков на первое место ставил главное: только мертвый враг не приносит вреда. «Убей, чтобы не убили тебя», — так, кажется, напутствовал их перед первой операцией комроты. И еще Ваня знал точно, что жизнь его хозяйки, а тем более его собственную, остывающие в машине «астрономы» ни во что не ставили. Их подвела наглость и самоуверенность. Такие забивают людей насмерть прямо на автобусных остановках или в других общественных местах, уверенные в своей силе и безнаказанности. И довольно часто в наше время им это сходит с рук.
— Надо переезжать отсюда, — сказал Ваня-Супер Ольге,и услышал в своем голосе тон командира роты.
4
Майкл и не подозревал, что его вывели на свет Божий...
Семен и Степан ничего у него не спрашивали, потому что онемели от увиденного. Худющий, какой-то скукоженный старикашка вышел за ворота специзолятора. Провожавший его прапорщик передал братьям сумку Кляйна и посоветовал:
— Вы его поддерживайте, а то он на землю садится, идти не хочет. Сидит себе, медитирует. А тронешь — ныть начинает. Бежать от такого нытья хочется.
— Мне кажется, мы его подставили, — уже в машине сказал Семен.
— Что они с ним делали? — Степан внимательно смотрел в глаза Майкла. — Глаза... — он не договорил.
Бледность лица подчеркивала их особую просветленность. Майкл смотрел в одну точку где-то за лобовым стеклом. Окружающее его не интересовало. Он смотрел не наружу и даже не внутрь себя, а в какой-то совсем иной мир. И обесцветившиеся его глаза без всякого другого выражения на лице улыбались. Будто он знал внутри себя нечто такое, что недоступно земному пониманию. Какие райские кущи он видел?
— Глаза — как у ребенка, — определил Степан. — Наверное, для него требуется специальное лечение?
— Мне кажется, есть человек, и есть место, где ему смогут помочь, — задумался Семен.
— Сядешь за руль?
Отца Николая они застали выходящим после службы из ворот Знаменского собора. Увидев близнецов вместе, он нисколько не удивился.
— Я ждал вас... — и тут же обратил внимание на Майкла, который осторожно вышел из машины и подсел к стае прикормленных у храма воркующих голубей.
— Это иностранец, Майкл Кляйн, — объяснил Семен.
— Он что, побывал в аду? — спросил отец Николай.
— Во всяком случае — где-то рядом, — ответил Степан.
— Я хотел бы заказать сорокоуст... За упокой... — Семен потупился, до крови закусив губу.
— Девушка? — догадался священник.
Семен кивнул и отвернулся, чтобы скрыть подступившие слезы.
— А этого, — Степан кивнул на Кляйна, — если можно, мы хотели бы на время оставить у Вас. На время. Мы заплатим...
— Вы уже достаточно заплатили, и кто знает, сколько вам придется платить еще, — отец Николай пристально посмотрел на Степана.
Тот не выдержал его взгляда и отвел глаза, опустил голову. Священник подошел к сидящему на корточках Майклу и положил ему руку на плечо. Тот встрепенулся, словно его слегка ударило током, и с интересом посмотрел на отца Николая. Выглянул из другого мира, даже, показалось, осмысленно. Но нет, снова повернулся к голубям и стал наблюдать за их возней вокруг кормушки с крупой и хлебным крошевом. Правда, не начал ныть, как обещал прапорщик.
— Я попробую ему помочь, — сказал отец Николай, — хотя он сейчас, может быть, ближе к Богу, нежели я.