Отрешенные люди
Шрифт:
Капитан-исправник сыскного отделения, Елисей Кузьмич Кошкадавов, под чьим началом служил теперь Иван Каин, по началу отнесся с недоверием к новому подчиненному, но пойти против воли Сената не мог. Он попробовал поставить Каина в караул, надеясь, что тот сам сбежит с тяжкой службы, но Иван выдержал ночное дежурство, а под утро заглянул в участок, прошел прямиком в кабинет к самому Кошкадавову и положил перед ним на стол тяжелый кошель, приятно зазвеневший серебряным звоном.
– Обронил кто-то ночью...
– пояснил Иван и, круто развернувшись, ушел вон.
Капитан-исправник торопливо, закрыв дверь на засов, пересчитал деньги вышло за полсотни рублей, почти его полугодовое жалование. Кошкадавов выждал несколько дней, не объявится ли хозяин. Никто не назвался, и тогда он начал потихоньку тратить деньги: накупил обновок жене и детям, чаще стал захаживать в кабаки. Еще через какой-то срок в его кабинете оказался точно такой же кошель, а в нем все те же полсотни целковых. Более на караул Ивана Каина не снаряжали. А еще через месяц службы Каин втолкнул в кабинет к капитану-исправнику четырех подозрительного вида мужиков.
– Принимай в штат, - не то попросил, не то потребовал он у Кошкадавова, - цены нет мужикам этим. Ухари, одно слово.
– На кой они мне нужны?
– насупился было Елисей Кузьмич.
– Воры с большой дороги...
– Так и я оттуда же пришел, - рассмеялся ему в лицо Иван, - по маленькой мы и не хаживаем, привычки нет, - пришедшие с ним мужики громко заржали, предерзко поглядывая на капитана-исправника.
– Нету местов свободных, - попробовал посопротивляться для вида Елисей Кузьмич, но уже понял: пропал, сгинул и никогда, ни разочка, не сможет отказать нагло ухмыляющемуся Каину.
– То не беда, выдай аттестат, а пропитание они сами себе сыщут, спокойно согласился Иван.
– Так говорю?
– Точно, нам бы гумагу лишь, что в полиции, в Сыскном приказе на службе, а остальное сладится...
– прогнусавил один из них. Вздохнув, Кошкадавов кликнул секретаря и велел записать имена ивановых дружков.
– Говорите прозвания свои, - заскрипел пером секретарь.
– Кувай... Легат... Остолоп... Жулза...
– спокойно назвались они. Капитан-исправник лишь рот открыл от удивления, а Ванька пояснил:
– Зачем христианские имена писать, коль на такую службу пошли...
На вторую неделю ванькиной службы пришла бумага с запросом из Московского Сената: интересовались, как обстоят дела с новым сыщиком. Кошкадавов вызвал Каина и показал ему бумагу.
– Спрашивают, какие дела совершил, сколь воровских притонов раскрыл, кого от разбоя освободил... Чего писать?
– А ты, Елисей Кузьмич, скажи, сколь воров надо споймать, столько тебе и будет, - позевывая, отозвался Иван.
– Ежели человек сто приведу, то довольно с тебя?
– Где же ты стольких-то сыщешь? Мы тут всем участком за год сотню не ловим, а ты... замахнулся.
– Не твоя забота, исправник, готовь охрану, чтоб было кому сопровождать да охранять в участке.
– Прямо-таки сотню и насобираешь? Поди, словишь кого ни попадя на улице и в участок ко мне притащишь? Э-э-э... так дело не пойдет. Ты мне взаправдешных воров давай!
– Заправдешней не бывает, готовь охрану.
Вечером того же дня Каину, кроме его четверых подручных, было придано двенадцать драгун, и он, махнув им, чтоб шли следом вразвалочку, направился на свою первую облаву. Уже через час в участок ввалились пойманные им двадцать человек воров во главе с их атаманом Яковом Зуевым, взятые рядом с Московскими воротами в доме местного протопопа. Сам батюшка клялся, мол, нанял тех мужиков перебирать старый каретный сарай, а что те промышляют воровством, и не ведал. Его отпустили, а воров заперли в караульном помещении.
– Жди еще, - подмигнул Иван капитану-исправнику, который уже начинал жалеть, согласившись испытать Каина в сыскном деле.
После второй облавы пойманных оказалось пятнадцать человек, взятых в Зарядье в доме оружейного мастера. Атаманом у них был известный Колька Пива, за которым Кошкадавов гонялся безуспешно все лето. Колька славился тем, что подстерегал под утро на въезде в город мужиков с окрестных деревень и обирал их до нитки.
– Вот за него я тебе, Иван Осипович, - заявил, разулыбавшись, Кошкадавов, - особливо благодарен. Уж я тебе, аспид, зубы-то посчитаю, ткнул кулаком в морду воровского атамана. Тот обиженно засопел и выразительно глянул на Каина, зловеще произнес:
– Погоди ужо, Ванюшка, доберемся мы до тебя...
– То бабка надвое сказала, - ощерил крепкие зубы Каин, - из Сибири тебе дорожка дальней покажется, а к тому времени много воды утекет.
Добро, что взяли за Колькой Пивом, пришлось вывозить на двух подводах.
– Мне бы еще подкрепления надо, - обратился Иван к Кошкадавову.
– Где же я тебе возьму подкрепление?
– почесал тот в затылке.
– Да и к чему тебе оно? Поди, на сегодня хватит пока?
– Ванька Каин свое слово завсегда держит. Обещал сотню человек привести за одну ночь - столько и будет. Ладно, придется караульных с заставы поснимать для подмоги.
Начало уже светать, когда задремавший на лавке Елисей Кузьмич услыхал гул голосов, он высунул голову в окно и обомлел: к участку двигалась огромная толпа человек с полста, в разномастной солдатской одежде, а вокруг них шли с ружьями наперевес его драгуны. Иван Каин с обнаженной шпагой торжественно следовал впереди.
– Да куда мне их прикажешь девать?
– выскочил на крыльцо капитан-исправник, сжав кулаки.
– Кто они такие будут?
– Солдаты беглые, -неспешно ответил Иван.
– Ты уж сделай божию милость, запиши их за мной, а потом можешь хоть отпустить, хоть в реке утопить, то меня не касается.
– В каком месте таились они?
– поинтересовался Кошкадавов, поняв, что придется всех пойманных переписывать, охранять, а еще и довольствие на них просить у начальства. От этого ему стало совсем тоскливо, и он решил, что при первом удобном случае постарается избавиться от столь настырного сыщика.
– За Москвой-рекой, в Татарских банях, накрыли голубчиков, - пояснил Иван, - пришлось лодки нанимать их везти, учти, Елисей Кузьмич, из своего кармана лодочникам платил.
– Вины какие за вами воровские имеются?
– грозно спросил Кошкадавов пойманных солдат, чтоб показать, кто здесь настоящий начальник.