Отрешенные люди
Шрифт:
– Петьку Камчатку кто из вас знает?
– увидев, как оборванцы переглянулись меж собой, он догадался, что видели его недавно, а может... он уверенно шагнул в сторону деревянной загородки, как старик вдруг выхватил нож из-за голенища и, поигрывая им, заявил:
– А ведь признал я тебя, милок. Ванька Каин ты. Сыскарь проклятый! Много нашего брата на каторгу спровадил, а теперь за нас взяться решил? Не выйдет! Счас я тебе кишки наружу выпущу, - и он взмахнул рукой, пытаясь ударить Ивана в живот. Но тот вовремя отскочил в сторону и с силой ударил старика четвертью по голове. Бутыль разлетелась на мелкие осколки, и старик рухнул со стоном на землю, по его седой шевелюре заструилась алая струйка крови, смешанная с вином.
– Бей гада!
– заорали остальные и двинулись на Ивана. Он попятился, сунул руку за голенище и также выхватил кривой нож, с которым по давней привычке никогда не расставался.
– Не подходи!
– заорал он во всю глотку, зная, что подобное отрепье можно сдержать лишь криком, угрозами:
– Всех порешу! Не знаете, с кем связались!
– А ведь и впрямь, зарежет, - отскочил в сторону парень, что подавал кружку.
– Каин ведь, много про него всякого слыхивал.
– Каин, говоришь, появился у нас, - раздался вдруг знакомый голос из темноты, и к ним шагнул, поигрывая неизменным кистенем, сам Петр Камчатка. Чего-то давно не заходил, Ваня...
– Дела все, дела...
– ответил тот, не спуская глаз с оборванцев.
– Слышал я про твои дела, - криво усмехнулся Камчатка, - спрячь режик, а то напорется кто ненароком. Меня, значит, ищешь? Зачем понадобился?
– Поговорить надо, - опустил нож Иван, - давно ищу.
– Ну, говори, все свои, не продадут, не то что некоторые.
– Нет, пойдем в город, в кабак. Там потолкуем.
– А с чего это вдруг я с тобой пойду? А ты меня в участок потащишь, а оттуда прямая дорога в Сибирь светит. Говори здесь, коль сам пришел.
– Да один я, - спрятал нож Иван, - не бойся, не сдам. Важное дело есть до тебя, Петр. Посидим, старину вспомним, выпьем по маленькой.
– Ой, уговорил, - засмеялся Петр Камчатка, - только не думай, что ты меня голыми руками возьмешь, - и он взмахнул кистенем, - сам знаешь, на фу-фу не дамся.
– Знаю, знаю, - успокоился наконец Иван, поняв, что Камчатка согласился идти с ним, уже легче.
Как раз в это время заворочался старик, поднес руку к голове, начал подниматься, молодой парень кинулся помогать ему.
– Слава Богу, жив Демьян, - обрадовался Петр, - айда отсюда быстрее, а то он старик злопамятный, прирежет тебя, как ягненка, и никто не остановит, через две каторги прошел.
Они быстро выбрались из-под моста, направились в сторону Китай-города. Иван молчал, не зная, с чего начать, не вступал в разговор и Петр.
– В наш кабак зайдем?
– предложил Иван.
– Айда, коль угощаешь, - согласился Петр.
– Только тебя и там признать могут.
– Чего же мне теперь, мешок на голову надеть, что ль? Пусть признают, деваться некуда.
Когда они взошли на крыльцо, Иван по привычке глянул по сторонам и на противоположной стороне улицы увидел пролетку, в которой сидела средних лет женщина, до глаз закутанная в платок. Что-то в ней показалось ему знакомым, но раздумывать было некогда, потому что Петр уже вошел и мог что-то заподозрить, если он останется на крыльце. В ранний час в кабаке почти никого не было, лишь в дальнем углу сидело двое опрятного вида мужиков, которые тут же отвернулись, когда вошли Петр и Иван. Они сели, Каин заказал выпивку и закуску, стал рассказывать, больше привирая, как после возвращения с Макарьевской ярмарки его схватили, били, пытали и под страхом смерти заставили идти служить в Сыскной приказ.
– Сбежал бы, - посоветовал Камчатка, с аппетитом уминая рыбный растягай и одновременно бросая настороженные взгляды по сторонам.
– Чего мне не дал весточку, помог бы, не впервой...
– Боялся тебя подвести, - вдохновенно врал Иван.
– А сейчас не боишься?
– О чем ты, Петруха?
– вполне откровенно удивился Иван.
– Кажись, тех двоих видел я где-то ранее, - кивнул в сторону сидевших в дальнем углу мужиков Камчатка.
– Не твои сыскари, случаем?
– Да ты что...
– задохнулся Иван и рванул ворот рубахи.
– На, режь меня, коль не веришь!
– Поглядим, - небрежно ответил Камчатка и налил себе из графинчика, нащупал рукой спрятанный за поясом кистень.
– Живым не дамся, учти!
– Не веришь? Да? Хочешь, я сейчас к ним подойду и велю вон отсюда убираться? Хочешь?
– Остынь, Вань, говори лучше, зачем искал.
– Хочу податься подальше из Москвы, - не нашел, как еще объяснить свой приход, Каин, - паленым запахло...
– Слыхал, слыхал, - налил опять себе Камчатка, - как ваш Кошкадавов удавился, на его место полковник Редькин пришел. А он, Редькин тот, всем ворам первый враг. Значит, Вань, как веревочке ни виться, а кончик все одно сыщется. Ждал я того, давно ждал...
В это время дверь в кабак открылась, и во внутрь заскочил запыхавшийся чернявый мужик, с раскосыми, как у татарина, глазами. Он огляделся и, увидев Петра Камчатку, радостно улыбнулся, и направился к их столу.
– Здорово, Петруха, - протянул он руку, - тебя и ищу, народ сказал, что ты сюда пошел.
– Здорово, Еким, - ответил Петр, и от Ивана не укрылось, как он с опаской глянул по сторонам.
– Садись, коль пришел. Чего-то сегодня я всем понадобился. Срочное чего?
– Наш человек?
– кивнул Еким в сторону Ивана и, не дожидаясь ответа, вытащил из-за пазухи мешочек, кинул его на стол.
– Принимай товар, как просил.
– Сколько?
– осторожно спросил Петр и развязал мешочек, в котором блеснули серебряные рубли.
– Как сговорились, сто рублевиков, словно новые, - довольно засмеялся Еким.
– Ты только глянь, глянь какая работа, от настоящих не отличишь!
– и он вынул несколько рублевиков, протянул Ивану и Петру.
У Каина ажно защемило что-то внутри, он понял, что перед ним лежат те самые фальшивые рубли, которые поручено сыскать. Он лихорадочно начал обдумывать, как ему быть, и не заметил, как один из мужиков, что сидели молча в дальнем углу, поднялся и вышел, второй же остался на своем месте.