Отряд (Аш - Тайная история - 2)
Шрифт:
– Что же это делается? Это же безумие! Вы там разгуливаете по стенам, только и дожидаясь, пока они явятся, чтоб можно было подраться, а теперь они нас здесь заперли!..
– она поймала взгляд Аш.
– Вам же хочется драться! В самом деле, хочется! А я... это чья-то голова, это же человек...
Аш медленно поднялась на ноги. Петро и арбалетчиками уже развернули сверток с постелью одного из солдат и, растянув за четыре угла, нагрузили. С провисшей середины одеяла капала кровь.
– Его не допрашивали, -
– Сразу убили, мадонна. Копьем в живот.
– Поезжайте, - скомандовала Аш.
– В укрытие.
Анжелотти пришпорил коня. Ансельм, склонившись с седла, что-то сказал Гвильхельму, который стоял, держа под уздцы мерина Аш. Та снова обернулась к Маргарет Шмидт.
"И чего я с ней вожусь? Тоже мне, канонир недоделанный!
Да, но она из нашего отряда..."
Аш заговорила громко, чтобы быть услышанной за топотом подков:
– Разве ты раньше не видела мертвецов?
Во взгляде Маргарет появилось что-то непонятное для Аш. Презрение, догадалась она. "Отвыкла я видеть презрение во взглядах - по крайней мере, направленных на меня".
– Я работала в борделе, - с горечью напомнила женщина.
– Иногда, чтобы войти в дом, приходилось перешагивать через труп с перерезанной глоткой. Но тут не воришку прирезали, и не пьяная ссора - они убили человека, которого даже не знали!
Аш чувствовала, как натянулась кожа под стальной броней в ожидании падения нового снаряда.
Стараясь, чтобы голос от напряжения не сорвался на визг, она проговорила:
– Я вычеркну тебя из списков отряда. Но прежде ты возьмешь эту голову и передашь своему сержанту. Потом делай, что хочешь.
– Я ухожу сейчас же!
– Нет, не уходишь. Сперва сделаешь, что тебе сказано.
Маргарет Шмидт осторожно опустила отрубленную голову на мокрую землю, придержала за свалявшиеся волосы.
– Я, когда первый раз увидела тебя в Базеле, приняла за мужчину. Ты и есть мужчина. Все это тебя не трогает, да? Ты не знаешь, каково просто жить в этом городе... не знаешь, чего боятся женщины... только и думаешь о своем отряде; если бы я была не из отряда, ты бы и времени на меня тратить не стала, что бы я там ни делала! Исполняй приказ, только об этом и думаешь!
Аш потерла лицо, тихо объяснила, не забывая следить за небом:
– Ты права. Меня не касалось бы, что ты делаешь, если бы я не видела тебя на стене, в ливрее отряда, и если бы ты не была новичком - уже отправилась бы к мессиру Моргану, только пяточки бы замелькали. А так делай, что сказано. Потому что, если ты откажешься исполнять приказ, могут отказаться и другие.
– А я-то считала матушку Астрид тираном и сукой!
Это прозвучало театрально, но от того не менее искренне, и в иной ситуации Аш могла бы улыбнуться.
– Легко назвать кого-то тираном. Труднее держать в повиновении людей
Светловолосая женщина хрипло вздохнула:
– Вы, с вашими солдатами. Вас заперли в городе! А здесь семьи живут. Беззащитные женщины, мужчины, которые за всю жизнь не брали в руки оружия они тоже не могут драться! И еще священники!
Аш моргнула.
Маргарет Шмидт закашлялась, вытерла губы ладонью и ошеломленно уставилась на нее, оставив голову Джона Прайса , которая перекатилась щекой к булыжнику.
Глаза затягивала голубоватая пленка.
Аш вспомнила сильную руку Джона Прайса, разворачивающую ее в залитом лунным светом кустарнике к огням визиготских костров. У нее перехватило дыхание. "Роберт был прав: вот когда по-настоящему паршиво..."
Ворона, встопорщив черные перья, приземлилась в трех ярдах от них и боком начала подбираться к отрубленной голове. Маргарет подняла голову и взвизгнула, зарыдала в открытую, как маленький ребенок. Ей не больше шестнадцати, вдруг сообразила Аш.
– Я не хочу здесь быть! Зачем только сюда притащилась! Лучше бы осталась у сестер...
– слезы ручьем текли у нее по щекам.
– Не понимаю, почему было не уйти раньше! А теперь уже не выбраться! Мы все здесь умрем!
У Аш в горле стоял комок, говорить она не могла. На секунду страх сжал грудь и на глаза навернулись слезы. Она быстро огляделась: отрядное знамя уже приближалось к нетронутым обстрелом зданиям, и даже Гильхельм, державший ее коня, стоял поодаль и не мог их слышать.
– Мы не умрем.
"Надеюсь..."
Маргарет, с умытым слезами лицом, потянулась к валявшейся на камнях голове и, вздрогнув, отдернула пальцы.
– Ты! Это ты виновата, что он мертв!
Аш шуганула ворону. Птица отскочила, расправив крылья, перелетела на невысокий холмик камней и оттуда следила за людьми, кося черным глазом.
– Ну, хватит, - сказала Аш, и увидела, как разинула рот девчонка, пораженная новым тоном в ее голосе.
– Бери голову и неси. Все боятся. Все и каждый в Дижоне. Но здесь мы в большей безопасности - и все твои лавочники, крестьяне и священники в том числе.
– Надолго ли?
"На десять минут? Десять дней? Месяцев?"
Аш осторожно ответила:
– Пищи у нас хватит на много недель.
Маргарет повесила голову, а Аш вдруг подумала: "Она права. Я скажу это ей... или Рикарду, если его одолеет страх. Но я не стала бы тратить слов на тех, кто даже с луком или с арбалетом не управится. Не стала бы возиться. И кто я после этого?"
– Никому не хочется драться, - сказала она, пытаясь заглянуть Маргарет в лицо.
– Просто, чем торчать на стене, подставляя себя ядрам, лучше уж сойтись в рукопашную...
– увидев взгляд женщины, Аш поспешно добавила: Честно говоря, не намного лучше.