Отряд (Аш - Тайная история - 2)
Шрифт:
Рикард унес свечу к своей конторке, чтобы приняться за работу. Проходя, он пнул одного из спящих; Аш тем временем потянулась, хрустя суставами.
"Виридианус! Когда же мне последний раз удавалось выспаться? Хоть бы одну ночку без обстрела и бумажной тягомотины, больше ни о чем не прошу..."
Комочки у огня развернулись - двое маленьких пажей подошли, чтобы снарядить ее для прогулки сквозь чернильно-черную промозглую ночь по мокрым улицам. Два мастиффа неслышно подошли и ткнулись ей в колени.
Аш нашла Флориан в закутке на втором
– Кажется, тебя де Ла Марш вызывал?
– Аш заглянула через плечо лекаря.
– Заканчиваю...
– длинные грязные пальцы Флориан растянули разрез, начинавшийся выше колена раненого. Тот охнул. В глубине раны блеснула казавшаяся черной кровь и, кажется, кость.
– Подержи его, - через плечо пациента приказала Флориан второму солдату, стоявшему на коленях у стены. Солдат крепко обхватил раненого, прижав ему локти к бокам. Аш присела на пятки, наблюдая, как Флориан промывает рану вином.
– Ла Маршу, - через плечо бросила Флора, плеснув еще вина, - придется подождать. Я скоро освобожусь.
На лице солдата блестели крупные бусины пота, он непрерывно бормотал себе под нос: "Сука, сука, сука..." и наконец, широко улыбнулся лекарю:
– Спасибо, док!
– О... всегда пожалуйста!
– Флориан поднялась, вытирая руки о камзол, и оглянулась на ожидавшую в сторонке Бальдину.
– Оставьте рану открытой. Смотрите, чтоб в нее ничего не попало. И не зашивать! Я коровьей лепешки не дам за галеновский "доброкачественный гной"!* ["Pus bonum et laudabilc" неправильно понятое место в сочинении Галена, которое, вероятно, стоило тысяч жизней раненых в средневековой Европе после заката римской медицины.] Открытые раны, которые я видела в Александрии, не загнивают и не воняют как раны франков. Через четыре дня я наложу повязку. Ясно? Ладно, пошли.
Просвинцованные стеклянные окна башни Филипа Доброго не пропускали внутрь дождь, но сквозняки пролезали в щели рам и холодили лицо Аш, пытавшейся разглядеть что-нибудь сквозь свое отражение в темном стекле.
– Ни хрена не видно, - доложила она.
– Нет, погодите, вон зажгли по берегам Оуч греческие огни. Активность... странно.
Она отступила от окна в яркое сияние двух дюжин свечей, как раз когда дверь отворилась, пропуская Оливера де Ла Марша.
Флоран немедленно спросила:
– Что такое?
– Новости, ваша милость, - рослый воин остановился, загремев латами. Лицо под откинутым забралом показалось Аш застывшим.
– Снова копают?
– Нет, ваша милость, - де Ла Марш стиснул пальцами эфес меча. Новости с севера - из Антверпена.
У Аш вырвалось:
– Подкрепление?
А Флориан в ту же секунду спросила:
– Каким образом?
– Да, - смутилась Аш.
– Не подумала. Чертовски хороший вопрос. Как проникли сюда новости, мессир? Лазутчик?
Бургундец чуть качнул головой. Отблеск
– Нет, не лазутчик. Вестника пропустили. Прислали в сопровождении визиготского герольда.
Флориан смотрела озадаченно, но Аш поняла сразу и почувствовала, как перевернулось что-то в животе.
– Давайте послушаем, - сказала она и, опомнившись, вопросительно покосилась на Флориан. Та кивнула и вдруг спросила:
– Плохие новости, да?
– Да уж, с хорошими гонца бы не пропустили. Единственный вопрос: насколько плохие?
Де Ла Марш громко крикнул, и два бургундца ввели третьего, а сами попятились за дверь. Аш не успела разобраться, что выражали их лица, но пальцы ее сами сжались в кулаки.
Вошедший, моргая, смотрел на Флору дель Гиз. Руками он придерживал на животе перекинутый через плечо мешок.
Де Ла Марш приблизился к вестнику и положил руку ему на плечо. Тот был без брони, а грязная ливрейная накидка, как заметила Аш, перепачкана кровью и следами засохшей рвоты. Герб совершенно незнакомый, если не считать косого андреевского креста Бургундии.
– Говори, - сказал Л а Марш.
Человек молчал. У него была светлая, прозрачная кожа и темные волосы. Черты обострились, то ли от голода, то ли от глубокой усталости.
– Тебя привели визиготы?
– поторопила Флориан. Подождала ответа, потом прошла к возвышению и села на трон.
– Как тебя зовут?
Оливер де Ла Марш сказал:
– Отвечай герцогине, мальчик.
И правда, мальчик, с высоты пяти десятков Ла Марша, сообразила Аш; а человек поднял голову и посмотрел сперва на женщину на троне, затем на женщину в броне - все без малейших признаков интереса.
"Дерьмово, - подумала Аш.
– Ох, как дерьмово!"
– А надо, мессир? Я не хочу. Ни от кого нельзя такого требовать. Они прислали меня. Я не просил...
– Что они приказали тебе сказать?
– Флориан подалась вперед, жадно глядя на гонца.
– Я был в бою?
– он словно сам не уверен был в своих словах.
– Давно, наверно недели две...
Аш решила было, что он смотрит только на Ла Марша, не Желая говорить с женщинами, но, перехватив его больной взгляд, поняла, что парень даже не замечает их.
– Все мертвы, - тупо проговорил он.
– Не знаю, как шло сражение. Мы отбились в сторону. Я видел, как убили Гасельма и Арно. Все мое копье перебили. Мы налетели на них в темноте, но они не стали драться. Окружили... Когда рассвело, мы увидели вокруг их строй...
Аш, заметив, что Флориан собирается заговорить, предостерегающе подняла руку.
Солдат плотнее прижал к себе тяжелый узел - не суконный, мешок из гесенского полотна, разглядела Аш - и огляделся, окинув взглядом светлые стены зала и грязные следы своих сапог на выскобленных дубовых половицах. На столе стояло вино - гонец молча сглотнул, но не попросил пить.