Отважное сердце
Шрифт:
— Каждому по одной? — поинтересовался Хью, с кряхтением поднимаясь на ноги и отряхивая сажу с кожаного дублета. — Или одна на всех?
— А чего жадничать? — возразил Саймон, подавая ему кружку. — Теперь, когда остальные ушли, их доля достанется нам. — Он ухмыльнулся, обнажая пожелтевшие пеньки зубов, когда Хью принял угощение.
— Только смотри, чтобы командир не увидел, — предостерег его Хью, садясь на низенькую табуретку у очага.
— Он что, может разглядеть нас с расстояния в целую милю? — фыркнул Саймон и залпом допил пиво, а потом слизнул с усов белый ободок пены.
Хью медленно потягивал сладковатый солодовый напиток,
Саймон сыто рыгнул и подался вперед, уперев ладони в бедра.
— Или ты думаешь, что во Франции нам было бы лучше? Или там платили бы больше? — с насмешкой полюбопытствовал он, глядя на Хью.
Прежде чем Хью успел ответить, из полумрака донесся голос Ульфа.
— В нашем-то возрасте? Королю Эдуарду нужны боевые скакуны, а не старые клячи.
— Да я на десять лет моложе тебя, — обиженно проворчал Саймон.
Не обращая внимания на беззлобную перепалку, Хью допил пиво.
— Пойду-ка я взгляну, как там и что.
— Спать охота, сил нет, — проворчал Ульф, привалившись к стене и откинув голову. — Клянусь Богом, с каждой ночью дежурство становится все длиннее и длиннее.
— Что ты хотел — осень, темнеет рано, — заметил Хью, проходя мимо шеренги мечей, луков и щитов, прислоненных к стене, и ныряя в арочный проход, ведущий на самый верх сторожевой башни.
На ступенях гулял пронизывающий ветер, и Хью поневоле вздрогнул, когда его порывы слизнули последние остатки тепла с его рук и лица. Когда он уже почти поднялся на смотровую площадку, ветер швырнул ему в лицо горсть пыли, так что ему пришлось пригнуться и протереть глаза. Строительство караульного помещения с башенками-близнецами и городской стены, на которой они торчали, завершилось несколько лет тому, но в воздухе до сих пор висел песок и пыль. Хью все еще чувствовал запах уксуса, который добавляли к извести, чтобы получить строительный раствор. Один из учеников каменщика рассказал ему, что это делается для того, чтобы защитить стены от огненных снарядов, которые швыряли осадные машины, но Хью сомневался в том, что это правда.
Выйдя на открытую всем ветрам смотровую площадку, он поглубже натянул на голову войлочную шапку. Изо рта у него вырывались клубы пара, когда он принялся оглядывать окрестности Карнарфона. По ночному небу медленно плыли тяжелые тучи, но в разрывах между ними на горизонте уже светлела полоска рассвета. Еще какой-нибудь час, и можно будет идти спать. Взгляд Хью пробежал по притихшим улочкам, темным фруктовым садам и голым огородам, с которых собрали уже почти весь урожай, готовя припасы на зиму. Кое-где виднелись дрожащие огоньки — это постепенно просыпались горожане, зажигая свечи или разводя огонь в очагах, но их было совсем еще немного. Последний месяц в городе было спокойно и тихо, ведь почти весь гарнизон и большая часть молодежи покинули его, отправившись на войну в Гасконь.
Хью окинул взглядом юго-западные стены, с которых открывался вид на Менайский пролив. Там, в сторожевых башнях, отстоящих друг от друга на большом расстоянии, горели огни. Оставшиеся солдаты гарнизона тонкой растянувшейся цепочкой охраняли покой города и замка, угловатой тенью высившегося чуть поодаль. Башни обращенной к морю стороны замка были уже почти закончены, а вот стены, выходящие в город, высота которых местами составляла всего двенадцать футов, все еще были окружены строительными лесами. Ров и деревянный частокол, охранявшие город в течение тех десяти лет, когда шло строительство, еще оставались на своих местах, но постепенно разрушались, приходя в упадок после возведения городских стен. Скоро наступит День всех душ и работа в замке замрет до весны, а большинство строителей разойдутся по домам. Глядя на замок, Хью мимоходом вспомнил собственный дом, оставшийся далеко в Сассексе, и подумал, что должен чувствовать тот, по чьему слову возводятся столь монументальные сооружения. В этом процессе присутствовало нечто божественное, тем не менее, король Эдуард, вдохновитель строительства Карнарфона, не был в городе с самого момента закладки его основания.
Услышав блеяние овец, Хью перешел на другую сторону смотровой площадки, чтобы взглянуть на ров с водой, окружавший городские стены, за которым тянулась унылая равнина с разбросанными по ней там и сям кучками деревьев, постепенно переходящая в горы на горизонте. Блеяние стало громче, эхом отражаясь от городских стен. Хью озабоченно нахмурился, вглядываясь в темноту и думая о том, что так встревожило овец. Время года, когда на охоту выходили волки, еще не наступило. Конечно, это могли быть воры, но, как правило, пастухи со своими собаками отгоняли их прочь. Теперь он видел большую отару, пасущуюся на поле. И вдруг внимание его привлекло какое-то движение чуть в стороне. От дерева к дереву быстро перебегали темные тени. Взгляд Хью испуганно заметался, выхватывая из темноты все новые и новые фигуры. Да их там сотни! И все они бежали в одном направлении, ко рву, окружавшему город. По спине у Хью холодной лапой прошелся страх. Оттолкнувшись от парапетной стенки с бойницами, он бросился вниз по винтовой лестнице, громко крича на ходу.
— Поднимайте мост!
Он споткнулся на ступеньках и едва не полетел головой вперед, но все-таки сумел удержаться на ногах, расставив руки и упершись ими в стену. Выпрямившись, Хью продолжил головоломный бег вниз, по-прежнему громко крича. Почти у самого подножия лестницы он столкнулся с Саймоном, который поднимался ему навстречу.
— Поднимайте мост! — выкрикнул ему в лицо Хью, отталкивая приятеля с дороги.
В караульном помещении Ульф уже стоял на ногах, растерянный и протирающий заспанные глаза.
— На нас напали?
— Держи, — выдохнул Хью, схватив два меча и сунув один ему.
Саймон побледнел, но взял щит и меч из связки прислоненного к стене оружия.
— Сколько их?
— Несколько сотен, — резко бросил Хью. — Может, больше.
— Господи Иисусе, — прошептал Ульф. Глаза его прояснились, когда он последовал за Хью и Саймоном к арочному проходу, от которого начиналась крутая винтовая лестница, ведущая вниз, на первый этаж башни. Там, в маленькой комнатке, встроенной в толщу стены, находилась лебедка подъемного моста, который соединялся с большим деревянным пролетом, перекинутым на другой берег широкого рва с водой.
В самом начале строительства, вскоре после войны, когда городские стены и башни только-только начали медленно вырастать над землей, мост неукоснительно поднимали каждую ночь. Но в последние годы, когда множество строительных рабочих то приходили в город, то покидали его, стража привыкла полагаться на опускную железную решетку, рассчитывая с ее помощью отпугнуть воров и попрошаек.
Хью, первым сбежав вниз, обернулся и крикнул Ульфу, который медленно и неловко ковылял по ступенькам, держась за стену.