Ойкумена
Шрифт:
Бывает так, что сознание начинает отставать от зрения. То есть глаз фиксирует нечто, но пока наступает осмысление - все уже стремительно изменилось. За мгновение до того, как началась атака. Кай в свою очередь сделал ... непонятно что. Как будто взмахнула крыльями огромная летучая мышь. В следующую секунду фехтовальщица поняла, что мечник набросил на нее свой плащ. Не махнул, отражая выпад "по-мушкетерски", а именно набросил каким-то особенным образом, накрывая как гладиатор-ретиарий сеткой. За долю мгновения Лена это осознала и махнула палкой, стараясь отмести плащ в сторону, одновременно делая заученный шаг назад. Но Кай уже срывался с места в мощном броске, корпусом вперед,
На самом деле удар вышел несильным, мечник определенно не хотел увечить противника, точнее противницу. Получился даже не столько удар, сколько растянутый сильный толчок. Лена перекатилась по земле и оказалась на четвереньках, выронив "оружие".
Сантели хмыкнул, прочая банда выразила чувства куда более открыто и несдержанно. Кай молча кивнул всем сразу, словно благодаря за почести, и так же молча повернулся к Лене с немым вопросом.
Девушка скрипнула зубами и подняла "рапиру". Кай развел руками, демонстрируя, что плаща при нем больше нет, и трюк вторично не удастся.
До хруста стиснув зубы, Лена опять стала в позицию. Насмешки банды жгли, словно крапива по свежим ссадинам. Все были на стороне Кая и не скрывали этого. И от обиды девушка испытала острейшее желание унизить противника в ответ. Прогнуть его на глазах у его же товарищей. Продемонстрировать свое превосходство наиболее оскорбительным образом. Уголком сознания она понимала, что Кай всего лишь победил в учебной схватке, но ... все это становилось очень личным.
– А теперь без ...
Последнее слово Сантели Лена не поняла, но по тону и корню это означало что-то наподобие "слабая уловка", поддавки".
– Готова?
– сумрачно вопросил Кай. И опять же судя по тону, он имел в виду отнюдь не техническую готовность, а скорее решимость продолжать.
Лена лишь молча выполнила парад. Не из уважения к оппоненту, а скорее по привычке. Мечник перехватил меч обеими руками, вынес в сторону, немного скрутив корпус, так что длинная перекладина гарды частично закрывала лицо. Лена мимолетно заметила, что меч, похоже, знавал лучшие дни. На основании клинка, гарде и навершии оставались маленькие пустые гнезда и что-то вроде стесанных напильником заклепок. Как будто раньше оружие было украшено накладными деталями и драгоценными камнями. Теперь же осталась лишь строго функциональная основа, без всяких украшений. А еще клинок был однолезвийным, хотя и повторял привычную Лене форму рыцарского меча. Но все это мелькнуло калейдоскопом образов, потому что мышцы фехтовальщицы уже пришли в движение, действуя, как предельно собранный и слаженный механизм.
Наставники могли бы гордиться ученицей, с поправкой на долгое отсутствие тренировок. Укол был превосходен - хорошая техника, помноженная на энергию ярости. На этот раз Кай действительно опоздал с парированием, поймавшись на ложный выпад, а затем "острие" импровизированной рапиры ударило в пелерину, ниже горла ровно на ширину ладони.
И ... бой продолжился.
Однолезвийный меч опустился плашмя по дуге сверху вниз и в сторону, сбивая палку, а Кай уже переносил вес с ноги на ногу, качнувшись вперед, словно кобра в броске. Сантели ожидал, что мечник выполнит типичный контрприем - перехват вражеского клинка слабой рукой и резкий удар в лицо эфесом. Прием жесткий и резкий, обычно при правильном ударе - а Кай был очень хорошим бойцом - гарда выбивает глаз, но рыжая сама напросилась. Шена ее вообще приколола бы альшписом еще в первом раунде. Однако мечник снова пожалел соперницу.
Лена сидела, привалившись спиной к тележному колесу, и пыталась унять звон в ушах. Лоб гудел, как свая под молотом-копром, слабость разлилась по телу. Но сильнее оказалось космическое, безбрежное непонимание - как это все могло случиться?..
Так уже было, давным-давно, в детстве, когда она на спор с Дедом блестяще выучила стих, потратив на это весь выходной, и была готова продекламировать его, получив заслуженную пятерку, а в дополнение специальный дедов приз. Но оказалось, что девочка перепутала страницы в задании и выучила не то стихотворение.
Обиднее всего было понимание, упрямо прорывающееся сквозь оскорбленную гордость - противник наверняка не сделал ничего подлого или нечестного. Это она сама поспешила показать свое мастерство, не выяснив - по каким собственно правилам здесь дерутся.
А на заднем плане шевелилась печальная мысль - ее бойцовым навыкам здесь не место. По крайней мере, без серьезного переучивания.
– Что скажешь?
– вполголоса спросил Сантели.
Бригадир сам очень неплохо владел оружием, и в принципе мог бы сойтись с Каем почти на равных, топор или чекан против меча. Но у мечника за плечами была хорошая, правильная школа боя, и он видел то, что могло пройти мимо взора Сантели, которого учила только жестокая практика.
– Интересно, - протянул как обычно немногословный Кай.
– Очень интересно.
Он помолчал, Сантели терпеливо ждал, видя, что собеседник не тянет драматическую паузу, а подыскивает правильные слова.
– Ее учили, и учили неплохо, - высказался, наконец, Кай.
– Но учили ... странно. Как будто в ее школе вообще не пользуются доспехом.
– Хм...
– призадумался Сантели.
– А ведь точно, она ткнула тебя в кольчугу и остановилась, как будто на этом бой заканчивался.
– Да. Я такое видел в ...
– Кай замялся.
– В общем, это чисто дуэльная практика. Прием отчаяния, в схватке с заведомо более сильным противником. Когда работают по принципу "воткни быстрее и больше, чем воткнут тебе", без оглядки на защиту и "удар возмездия".
– Что?
– не понял бригадир.
– Когда уже почти убитый все равно рубит или колет в последнем усилии, - пояснил Кай.
– И где так учат?
– спросил приземленный бригадир.
– Понятия не имею. Одно скажу точно - в монастырях и боевых братствах так не тренируют, - мечник выглядел не менее озадаченным, чем его командир.
– Я бы поставил на то, что ее натаскивал какой-то придурочный бретер... Есть такие, выдумывают всякие "удивительные школы необоримого мастерства" и носятся с ними, собирая деньги с простаков. Пока не нарвутся на хорошего бойца.
Кай снова ненадолго задумался. И закончил:
– Но она двигается только вперед-назад, как по узкой дорожке, а "круг мастера" - это первое с чего начинается любое наставничество.
Сантели сплюнул от избытка впечатлений.
– И ты все это заметил по двум коротким сшибкам?
– на всякий случай уточнил он.
Кай сморщился в гримасе обиженного профессионала. Молча отвернулся и пошел к телеге. Выглядело это на грани неуважения, но бригадир понимал, что сам спровоцировал лучшего бойца явно выраженным сомнением.