Ожиданиям вопреки

Золомон Джорджиана

– Хватит, что ты несешь! Ты не имеешь права злиться на мою семью или папу…

– О, нет, он просто все еще считает, ровно, как и ты, что я не заслуживаю его распрекрасную дочурку! Всего лишь навсего избалованную и недалекую куклу, что до свадьбы успела лечь в постель с кучей мужиков, а теперь строит из себя святую невинность! – он распалялся все больше и не мог остановиться. Чем больше Халиф говорил, тем злее становился, а Алия и не думала попросить его успокоиться, попросить у него прощения, признать свою неправоту.

– Прекрати!

– А знаешь, что я

сделаю, если ты продолжишь в том же духе? Сначала я проделаю дыру в голове твоего любимого дядюшки-продажного копа, его убийство украсит мое портфолио, а затем я возьмусь за твоего папочку! Посмотрим, как долго ты будешь оставаться строптивой без их поддержки! А дальше я займусь твоим любимым братом, вот на ком я отыграюсь за все, вот с кем позабавлюсь на полную катушку! Посмотрим, как ты будешь оставаться гордой и сильной после того, как я отправлю твоего брата вслед за папулей и дядей на тот свет! – о том, что когда Халиф злился, он летал с катушек, знали все его подчиненные, бывшие подружки, знакомые и друзья. В порывах злости он практически себя не контролировал, мог сказать и сделать, что угодно, поэтому обычно его старались не выводить из себя. И обычно этого никто не делал месяцами.

– Я сказала хватит! – Халиф упустил момент, когда супруга нащупала позади себя проклятую задвижку и достала оттуда оружие. Изначальная предусмотрительность и мысль о том, что на всякий случай можно хранить оружие поближе к себе даже во сне, теперь играла с ним злую шутку.

– Ну и что? – он пожал плечами. – Будешь стрелять? Серьезно? Ты? Блондинка в розовом? – Халиф насмешливо обвел ее взглядом сверху до низу. – Ты даже пользоваться им не умеешь, - это было сущей правдой, Алия даже не знала, как снять его с предохранителя, не то, что стрелять. Алан и Алекс много раз предлагали ее научить, но она всегда отказывалась, не понимая, зачем ей это может понадобится. Кто знает, к счастью или нет. В любом случае, итогом импровизированной угрозы стало отобранное оружие и сильная рука, сдавившая ее горло, словно стальной обруч.

– Я… отпусти… - Алия задыхалась, не могла сделать хотя бы маленький вдох, а супруг грозился раздавить ей шею своей хваткой. В руках у него все еще был заряженный пистолет, а в глазах блестели не просто всполохи ярости, там была тьма, самая настоящая и окутывающая с ног до головы, такая, что единожды поселившись в человеке, никогда из него не уходит. На мгновенье Алие показалось, что перед ней стоит даже не человек, но в следующую секунду, пальцы разжались и она с болезненным вскриком смогла сделать спасительный вдох.

– Сука. Неблагодарная сука, - напоследок бросил Цимерманн, прежде, чем выйти из спальни и хлопнуть дверью так, что она едва удержалась на петлях.

Злость по-прежнему жгла Халифа изнутри, поэтому он поспешно покинул их покои, знал, что если останется с Алией в одном помещении и дальше, все это может закончиться очень и очень плохо. С трудом соображавший мозг все-таки подсказывал, что такого потом уж точно было не исправить.

Халиф прошел в просторную гостиную, располагавшуюся на втором этаже. Не жалея, плеснул себе в стакан виски, взял не распакованную пачку сигарет и отправился на балкон, выходивший в сторону заднего двора.

Алкоголь обжег горло, отдался теплотой внутри и немного успокоил. Цимерманн щелкнул зажигалкой и сделал первую, глубокую затяжку. Все шло совсем не так, как он планировал. Поначалу сопротивление Алии было ожидаемо, ни на что другое Халиф и не рассчитывал, но спустя несколько месяцев навязанного брака, он надеялся увидеть другое

отношение к себе. Но сколько он не старался, сколько бы усилий не прилагал, ничего не менялось в лучшую сторону. Эдвардс не видела в нем того, кому могла бы отдаться целиком и полностью. Притяжение, что определенно между ними существовало, было не в счет, это был просто животный инстинкт, который обострялся за отсутствием хоть какого-либо секса в ее жизни. Скорее всего, она и впрямь считала его недостойным своей личности преступником, и как бы он не выворачивался на изнанку, она не изменила бы отношения.

Он бы и хотел винить Эдвардс, но выходило как-то плохо. Спустя несколько минут тяжелых раздумий, он вернулся внутрь и прихватил всю бутылку виски, понимая, что одним стаканом сегодня дело не обойдется.

Да, он многое делал для Алии, старался удивить ее, позерствовал, раскидываясь деньгами, но девушку из богатой семьи, всю жизнь прожившую в подобной роскоши, такими вещами было не удивить, а больше брать было нечем и, наконец-то, Халиф начинал это понимать.

В остальном он всегда был и оставался свиньей, без принципов и чести, и такая девушка, как Эдвардс, видела это, ощущала на подсознательном уровне, потому и не давала шансов. Он не был достоин ее пять лет тому назад, не был достоин и сейчас.

Сегодня он поднял на нее руку. Он заставил хвататься за оружие ту, что всегда была пацифисткой. Чем он был лучше того придурка, который приставал к ней тогда, в клубе? У того хватило ума остановится на этом, а Халиф преследовал ее годами, не желая отпускать свою ни то мечту, ни то добычу. Это было поведение почти маньяка. И хотя он тысячу раз убеждал себя в том, что не опасен для нее, что все угрозы в сторону ее родных блеф, сама Алия об этом не знала. И на этом основывалась вся его игра.

Чувство вины гложило, алкоголь подогревал его, пару раз в голову даже пришла мысль о том, что следует дать бедной девушке развод и позволить жить дальше спокойной жизнью… Но кто-то внутри, кто-то наглый, темный и злой, не дал этой идеи укорениться в его разуме. Этот кто-то не желал даже слышать подобного, не желал рассматривать подобную возможность, утверждая, что она, Алия принадлежит ему, Халифу. Ему и только ему.

Глава 10

Утро следующего дня оказалось непростым и для Алии, и для Халифа. Эдвардс, прорыдавшая полночи, а потом забывшаяся кошмарным сном, проснулась рано и практически мгновенно вспомнила весь вчерашний ужас. Халиф и впрямь снова угрожал ее семье, он наговорил чудовищных вещей и вел себя, словно слетевший с катушек псих. Каким он намеревался быть сегодня? Как далеко мог зайти во всех своих угрозах? Где для него заканчивалась грань дозволенного? Когда и в каких моментах он был искренен с ней?

Алие было страшно выходить из комнаты, страшно издавать лишний шум, потому что она совершенно не понимала, чего ей дальше ждать от ненормального супруга. Однако к ее приятному удивлению, когда она все же решилась тихонько выйти из спальни и спуститься вниз, в доме никого не обнаружилось. Халиф, скорее всего, уехал по своим делам, оставив ее в одиночестве. Эдвардс была рада и такой передышке.

Первым делом после пробуждения, она обзвонила всю родню и, удостоверившись, что с ними все в порядке, немного успокоилась, однако мандраж не покидал ее весь остаток дня, который прошел, словно в тумане. В руках ничего не удерживалась, Алия успела разбить две кружки, пока готовила себе чай с ромашкой, заставить себя поесть, она так и не смогла.