Ожог от зеркала
Шрифт:
Вскоре они вернулись, виновато пожимая плечами.
– У него там кони. А Муха ещё одного подстрелил.
– Ушёл, паскуда. И увел всех лошадей.
– Сколько было лошадей? – спросил Флейта. В сторону Варьки он старался не поворачиваться.
– Пять.
– Значит, больше никого не осталось.
Два тела местных соглядатаев лежали посреди поляны. У одного меж рёбер зияли раны – ножи Хвощ извлек сразу после того, как закончились судороги, другому досталось и от болта, и от магического жезла. Татары. Короткие луки, длинные кривые ножи, панцири
В глубине леса лежали трупы Зенона, шамана и одного из мужичков-людоедов. Кривой посох монаха валялся рядом.
– Татары, суки. Далеко забрались. До Крыма ещё полтораста вёрст.
– А эти-то куда шли? – хмуро спросил Никита.
– Не к дружкам своим? – подозрительно спросил один из разбойников.
– Что-то неласково их «дружки» встретили, – сказал Тарас. Монах был убит стрелой в спину. Стрелу татары успели извлечь, но разрез, естественно, остался. Шамана и мужичка зарубили, последний из людоедов куда-то исчез.
– Уйти хотели, – сказал Хвощ. – Решили, что самим способнее.
Труп последнего мужичонки нашёлся в кустах. Судя по всему, он пытался убежать, но был настигнут сразу четырьмя стрелами.
Флейта быстро обшарил шамана и Зенона. Обыск начали татары – на поляне серебряной грудой лежали ногти. Флейта осторожно, двумя веточками, извлёк из-за пазухи Зенона серебряное зеркальце в резной оправе. У шамана нашлось несколько странного вида костей – то ли лисьих, то ли песцовых, и ещё парочка предметов непонятного назначения. Этими же ветками разведчик отодвинул артефакты в сторону Тараса, не желая даже прикасаться к магическим вещам. Тарас, в свою очередь, жестом дал понять, что всё серебро переходит в распоряжение банды. При нападавших не оказалось ничего подозрительного. Оружие, мелкие золотые монеты да клыкастые, по местной моде, ожерелья.
– Следили за лодками. Обычное ворьё.
– Один ведь ушёл, – повторил Флейта.
– Вряд ли кого приведёт. Скорее всего дал дёру. На ханских нукеров эти ребята не похожи. – Никита рассматривал посох. Вопросительно взглянул на Тараса. Тот думал.
– Браслета нет.
– Неужели у татарина?
– И Мухи нет. Только что ведь где-то здесь крутился.
– Всё равно лучше остеречься. Давай-ка сворачивать привал. И в лодки.
– Чего-то многовато здесь серебра. Людоеды ведь в башне не участвовали, – пробурчал Пихта.
– Много – не мало, – философски хмыкнул Флейта.
– Глянь-ка сюда. – Пихта вытащил из серебряной горки какой-то предмет. – Это ж Хобота доля. Ну да. И брошки эти были его.
Флейта осмотрел находку.
– От, суки. Достали Хобота. Недалеко, видать, свалил.
Пихта покачал головой.
– Маги,
Он сплюнул. Тарас не обратил на этот демарш внимания. Впрочем, возможно, к школярам это и не относилось.
– Как же они его достали? Хобот осторожно ходил.
– Небось в волков перекинулись, – снова сплюнул Флейта. Все в банде уже знали о способностях пришлых мужичков. – От зверя по лесу не уйдёшь.
– А с татарами чего ж?
– А сейчас когда? Время нужно. Да и попробуй зубами против сабли.
Варька осторожно подняла зеркальце.
– Можно?
Тарас кивнул. Никита толкнул его в бок и показал на посох. Поколебавшись, Тарас снова кивнул. Но кривая дубина переломилась при первой же попытке взять её в руки.
Яму копать не стали, да и лопаты ни у кого, естественно, не было. Все трупы вместе с обломками посоха закидали валежником.
Муха объявился примерно через час. Глаза у пацана бегали, сам он был взъерошен и совсем не походил на Муху, которому полагалось важно ходить по лагерю после удачного выстрела. Не каждый день пацану удаётся завалить татарского воина. Тарас попытался отозвать Муху в сторону, но тот не пошел. Тогда школяр спросил:
– У тебя браслет?
– У меня, – не стал отпираться Муха, сверкнув чёрными глазами, и школяр снова подумал, что этот молчаливый малец способен на многое. – Только я его не отдам.
– Почему? – спросил Тарас. – Передал бы мне или Никите. Или Ольге.
– Потому что я его добыл, – резонно сказал Муха. – Почему я должен отдавать своё Никите?
– Мы купим, – без особой надежды сказал Тарас, но Муха отрицательно покачал головой. К разговору с интересом прислушивались Флейта и Пихта, сбоку подходили Бредень и Укроп.
– Ты же не умеешь с ним обращаться, – сказал Тарас.
– Так и насрать, – сказал Муха. – И учти, с собой его у меня нет. А то вы наших за серебро режете.
– Ты за языком-то следи, – сказал Тарас. – Школяров с волколаками не смешивай. Не хочешь – не надо. Тебе можно его носить, по годам почти подходишь. Если добыл нормально.
Муха, видно, не ожидавший такого поворота, открыл уже рот, собираясь что-то сказать, но теперь его захлопнул. Помолчав немного, он спросил:
– А что значит, если добыл нормально?
– Если не убил прежнего владельца, – не стал лукавить Тарас.
– Нет, – покачал головой Муха. – Он у него в одежде был.
– Тогда, считай, тебе повезло. Очень. Носи на здоровье и нас не бойся. Захочешь чего узнать – заходи, расскажу.
Муха промолчал, оглянувшись на бандитов. Те покивали. Мол, всё как надо, ерепениться не хрен. Сбоку подошла Маринка и обняла его руку, на которой виднелась насадка-крюк, положив голову Мухе на плечо. Последние недели Маринка откровенно уходила к Никите, но сейчас, как видно, надумала вернуться. Муха, у которого хватало ума не ревновать рыжую кошку, несмело улыбнулся.
Три петли... накид... три петли... накид...