Шрифт:
– Он приходит в полночь, Саш, на стыке дней. И берёт лишь одного на горе остальным.
Крыша жалобно затрещала теперь уже не от ветра, а от лап огромного, в метров тридцать, чёрного тумана, то расплывающегося, то принимающего форму духа. Существо. Оно сорвал крышу, как бутон цветка, и с шумом кинуло её в сторону. В реку, судя по далёкому плеску воды.
– Саш, – из глаз Розы текли слёзы, портя привлекательный макияж, девчонка кисло улыбалась. – Скажи Данилу, что он мне чертовски нравился. Пожалуйста…
Существо схватило Розу, та успела лишь резко вздохнуть от удивления, сжало в кулак, после чего тут же исчезло. Остались только ночь и горькие слёзы.
Десятая глава.
Саша всегда дивился тому факту, что Роза выкопала погребок. Он не мог поверить, что она придала этому подвальчику определённую форму, сама подровняла пол и стены, а к кривому потолку подставила среднего размера стволы яблонь, обтёсанные, но с маленькими сучьями. Да ещё закрепила их и стены длинным подобием досок с занозами, вертикально и горизонтально, чтобы избежать обвала. Мальчик не мог поверить в то, что девчонка, чей дух, чья память сохранились в каждом предмете, возможно, умерла.
Как бы то ни было, Розы не стало, но остались её вещи. Не только еда и соленья лежали в погребке, пахнущим сыростью и виноградно-яблочным компотом, случайно упавшим с полки. В глиняных кувшинах, закрытых плотной кожей, обтянутой верёвкой, томились отвары. Некоторые приходилось нести к лучинам, вдетым в стену, чтобы разглядеть выцарапанные надписи. «Простуда-грипп» – то, что и требовалось мальчику.
Саша сорвал верёвки с маленького кувшинчика и сделал два глотка. Закашлял, стараясь подавить спазмы, вызванные приторным вкусом трав. Листьев малины, смородины и чего-то ещё, единственного приятного на вкус, кисловатого. Перелил остатки в мятую по форме глиняную флажку. Вставил пробку. Из яблони. Главное – не переворачивать. Прикрепил к поясу.
Казалось, от физической боли противный отвар помог мгновенно, вот только от душевной – нет. Саша чувствовал себя отвратительно. С Данькой он не общался со вчерашнего вечера.
Потолок слега вздрогнул от суматохи сверху, посыпалась земля.
Снаружи его ждало тёплое солнце, лучистое именно в тот день, когда хотелось дождя. Ждали и дети, сплочённые и уверенные в себе тогда, когда хотелось разрухи и слёз.
Продолжительный отдых в Пределе был причиной невероятной гиперреактивности, к счастью, направленной в нужное русло. Ребята изучали лес, работали на огороде, запоминая специфику местного садоводства. Некоторые муравьями бегали у хижины, рубили деревья, из-за неимения рубильника ножами срезая углы и придавая форму доскам. Чинили, строили, ломали и болтали, обсуждая побег, грязную одежду, Существо, местный рацион, смерть Розы и постройку туалета.
Ещё утром все ждали нового избранного в ведьмином кольце, вернее, в том месте, где оно когда-то было: шампиньоны сорвали для готовки. Ребёнок не появился. Саша пришёл к выводу, что Существо решило изничтожить их. Медленно, по одному, если они не навредят себе сами. Активность и взаимопомощь казались временным явлением.
– Саш! – Фид махнул ему пухлой рукой, из-за спины улыбнулся Кид. – Не хочешь с нами пойти?
Нет, братья Пробкины не оказались славными ребятами после того, как обрели разум. Какими язвами были, такими и остались, но в них появилось чувство меры, и заиграли яркими цветами черты характера, скрытые глубоко внутри. Ответственность и уважение.
– Хоронить тела? – Саша огляделся. – Идёте вы двое, и всё?
– Трое, – ответил Фид. – С нами ещё Кирилл. Да и лопаты всего две. Хотел Ящерка присоединиться, но отказался. Сказал, что есть дела поважнее. Думаю, струсил, как остальные.
– Заразы, – поддакнул Кид. – Заболеть не хотят. А ты, Саш, боишься мёртвых?
– Больше – живых, – соврал мальчик. – Но с вами не пойду.
– Траур по Розе? – без издёвки спросил Кид, оперившись об лопату, что та аж прогнулась. – Понимаю, хотя не чувствую того же. Не знал я Изгнанницу, но благодарен ей за помощь. Вы как-нибудь с Ящеркой перестаньте грустить, решите этот вопрос. Он – нытик, но хотя бы ты не сдавайся. Кто нам будет объяснять, как здесь выживать?
– Данька, – Саша грустно улыбнулся. – Я завтра утром ухожу на север по Дороге Страха. За Розой. Могу не вернуться.
– Там заразы полно, – нахмурившись, буркнул Кид
– Ну и дебил ты, Саш, – без злобы сказал Фид. – Вместе надо держаться… Но ты, если вдруг того… Ну… Можно я займу твою лежанку, если Существо тебя убьёт? У меня слишком маленькая.
Саша не счёл нужным отвечать.
В хижине сидели три девочки. Разговаривали. Сверху, на деревянной конструкции, упираясь в неровности стены ногами, ползали мальчишки, пробуя различные методы, чтобы починить крышу. Пока что воображение, гвозди и всего один молоток не приносили результата. Увидев Сашу, девочки отвернулись, кроме одной, рыжеволосой и веснушчатой, страшненькой, но зато с добрыми глазами. Она улыбнулась ему и неловко кивнула. Мальчик узнал её – уставшая девочка в панамке и зелёной футболке, пытающаяся представить обед, когда он общался со смотрителем в кафе.
За перегородкой нашёлся Данька. Он шарился в сундуке, ворчал, отбрасывая ненужное тряпьё, поделки из глины, неудачные деревянные инструменты, школьные учебники в процессе тления. Выпрямился, услышав скрип. Лицо приятеля было красным то ли от напряжения, то ли от слёз. Саша прищурился, но ничего не сказал. Подошёл к столу, оглядел косметику, нагнулся, высматривая упавшие предметы. Данька хмыкнул и вернулся к делу.
Девочки звонко засмеялись за перегородкой.
– Данька, – позвал Саша, с наигранным интересом рассматривая сушёные цветы на тарелке. – Вижу: ты не очень-то и грустишь. Быстро оклемался от вчерашнего.
Мальчик выронил металлическую баночку с оборванной этикеткой – явное наследие Земли, а не Предела Мечтаний. Хмыкнул, наклонившись за упавшим:
– Мы с Розой всё обсудили. Нет, конечно, мне было плохо тогда, но… Смысл волноваться, если я знаю, как её спасти? Ой! Она тебе не говорила? Интересно, почему?!
Саша заглотил наживку.
– Мы должны были доверять друг другу, Данька, а вы с Розой утаивали от меня информацию, которой можно было воспользоваться. Зачем – объясни мне – зачем это сделали? Нет, надо было молчать и преспокойно ждать приход Существа, чтобы Саша потом истерил полночи – так вы думали? А как же доверие и честность?
– Пф-ф! Сам-то белый и пушистый! Саш, вы тоже с Розой хранили от меня секреты: Максим, кладбище под садом. У меня такое ощущение, что вы утаивали что-то ещё… И даже как-то резко сблизились, пока меня не было.
Саша понял, к чему клонит Данька по раскрасневшемуся лицу, злобно ухмыльнулся:
– Ты влюбился? Дурак, Данька, ох дурак! Она притворялась. Перед тем, как Существо забрало её, Роза сказала, что я классный, а над тобой лишь издевалась всё это время…
Мальчик не рассчитывал, что Данька ударит его. Но приятель и не сделал этого. Он яростно сжал деревянный обломок крыши, который всё это время держал в руке, и с размаху кинул. Саша тяжело вздохнул, машинально приложив ладонь к больному месту. Деревяшка была острой. Потекла кровь, но царапнуло не сильно.