Падение Храма Соломонова
Шрифт:
– Как Домицилла? Что там происходит?
– Они сейчас вместе. Гай сказал ей, что Фений мертв и он знает всю правду, а еще угрожал нам, что все расскажет префекту, если мы ее срочно не отдадим замуж.
– Идем к ним, посмотрим, как там дела. Может действительно, она осознает, что он ее единственный утешитель. Когда они подошли к кубикуле, Тит заговорил:
– Сестра угрожала, что убьет себя, говорила, что не шутит!
– Она всегда любит угрожать мне и что, хоть одну угрозу выполнила?
– Давай к ним зайдем, что-то у них слишком тихо. – забеспокоился Тит.
Когда же отворили дверь, пред ними предстала ужасающая сцена. На полу, с кинжалом в сердце лежал мертвый сенатор, а на кровати находилось бездыханное тело Домициллы в руке которой зажат маленький стеклянный сосуд с ядом. Веспасиан бросился к телу дочери и обняв ее, стал просить прощения, но, к сожалению, она услышать его уже не могла. Тит, сдерживая слезы, ощущая свою вину во всем, что произошло, подсознательно чувствовал, чем все закончится. Затем, позвал Марка, который от увиденного упал в обморок. Остальные рабы привели в чувство ординария и по приказу старшего сына Флавия вынесли из кубикулы в перистиль тело Страбона. Веспасиан, взяв себя в руки, обратился к сыну:
– Тит, возьми несколько рабов и поздно ночью отнеси тело Гая поближе к его вилле и положи на улице, пусть все думают, что на него напали грабители. Кстати, он пришел сам?
– Я не знаю, надо спросить у Марка.
– Нет, он пришел с охранником. – ответил ординарий.
– Где он сейчас, где он? – закричал Тит.
– Был на улице, значит и сейчас там!
Старший сын, взяв гладиус, поспешил к выходу. Отец же его остановил:
– Подожди, замани его в атрий, а потом нападем.
– Хорошо!
Тит, выйдя из виллы, позвал охранника:
– Тебя зовет хозяин, идем за мной.
Когда они зашли в атрий, Веспасиан, идя навстречу, выхватил гладиус и ударил по шее неприятеля, тот успел только схватиться за рукоять своего оружия и упал.
– Так, уже стемнело, надо быстро действовать! – сказал глава семьи. – Будем надеяться, что за нашей виллой не следят уже преторианцы.
– Но еще много людей на улице, а нам необходимо нести уже два трупа.
– Ничего, вы их не понесете, а поведете. Только оденьте поверх туники лацерны 67 и покройте головы.
67
Лацерна – дорожный плащ.
Так они и сделали. Четыре раба и Тит медленно отправились на Палатин, где находилась вилла сенатора. Многих людей они встречали по пути, но никто не обращал на них внимания. Наконец, подождав, когда улица опустеет, рабы положили на дорогу два тела. Но в этот момент улицу перекрыли с двух сторон около сорока человек. Флавий подумал, что все кончено, кто-то узнал всю правду, но выхода не было, и он закричал:
– Хватайтесь за мечи! Перед смертью хоть отправим нескольких врагов к Плутону! – и вытащил гладиус из ножен.
– Тит, неужели это ты? – неожиданно послышался знакомый голос из стана врагов. – Так вот, значит, как ты развлекаешься без меня? И всего четыре человека с тобой, так и погибнуть можно!
Флавий не поверил, он услышал голос императора. И действительно, когда факел осветил лицо Нерона, оно выражало восхищение.
– Что же ты без меня веселишься? Кого же ты убил, мне очень интересно. – и император вместе с преторианцами всмотрелся в лежащих. – Гай, ты убил Гая? – и Цезарь неистово рассмеялся. – За что ты убил бедного претора, что он тебе плохого сделал?
Тит молчал и Тигеллин, заметив это, сразу произнес:
– Помнится мне, он хотел жениться на твоей сестре, что он сделал не так?
– Он оскорбил Домициллу, и она только что покончила с собой. – начал защищаться Флавий.
– А, она, значит любила другого!? Смею предполагать, что это был Руф!? – и он ухмыльнулся.
– Мои соболезнования, Тит! – скорбно ответил Нерон. – Только недавно твоя мать, а сейчас и сестра, какое несчастье. Я потерял супругу, а ты сестру, даже горе у нас в одно и тоже время происходит, как же мы с тобой похожи! А как братик твой поживает, нормально? Может мне и его приблизить ко двору, чтобы защитить и оградить от несчастья?
– Благодарю, повелитель, брат чувствует себя хорошо, насчет двора, думаю, у него спросить надо. – подозрительно ответил Флавий.
– Так расскажи, Тит, как ты настиг сенатора? – не успокаивался Офоний.
– Я пошел к нему на виллу и по дороге встретил его и стражу, а шел я к нему, чтобы отомстить за сестру! Что тут неясного? – эту версию он сказал, чтобы долго не рассказывать всех подробностей, происходивших на его вилле, тем более, что при этом мог проронить случайно что-то лишнее.
– Ладно, Тит. – сказал Нерон. – Идем с нами дальше веселиться!
– Не могу владыка, у меня же сестра умерла, мне не до веселья.
– Да, точно… Ничего, тогда в другой раз… Кстати! – вдруг осенила идея императора. – Давай, мы тебя проводим до твоей виллы.
Флавий надеялся, что Нерон этого не предложит, но теперь было важно, чтобы они не зашли на виллу, вдруг рабы еще не убрали кровь после трупов, иначе ложь Тита вызовет подозрения, а там уже и до правды недалеко, впрочем, создавалось впечатление, что им итак уже все давно известно.
Все двинулись на Авентин в жилище Флавиев. По дороге преторианцы увидели пьяного патриция, идущего к ним навстречу и посмотрели на императора.
– Нет, патрициев мне жаль, лучше убить плебея какого-нибудь. – сказал Нерон. – Поняли? Ищите плебеев и только. На сегодня хватит убийств патрициев, или ты так не думаешь, Тит? – обратился он к другу.
– Как скажешь, повелитель. Хватит, значит хватит. – смиренно ответил Флавий.
– Цезарь, у меня есть к тебе просьба. Так как у меня траур, можно я не буду присутствовать на играх в честь божественной?