Падение лесного короля
Шрифт:
Огонек любопытства, блеснувший было в глазах Конькова, снова угас, и он спросил скорее для приличия:
– Каким же образом ты узнал?
– Бабушка Одинка видел... Моя жена.
– Почему же она мне не сказала?
– удивился Коньков.
– Она тебя боисси.
– Что же она видела?
– Она, понимаешь, дрова собирал... Там тайга, где лесной склад был. Вдруг лошадка едет, человек на ней, верхом, понимаешь. Бабушка смотри, смотри... Кто такой? Боборыкин, оказывается. Его
– А чего она спряталась?
– Она боисси. Боборыкин смотри кругом, никого не видал. Тогда он вынимай трубка из кармана, белый. Немножко поджигай. Дым ходил из трубка. Бабушка думал - его курить будет. Нет, понимаешь. Трубка отнес в юрту. Сам на лошадка садился, уехал тайга. Бабушка домой уходил. Может, полчаса, час проходил... Пожар! Юрта гори! Лесной склад гори! Вот какое дело, понимаешь.
– А кто докажет, что это был Боборыкин?
– Я могу доказать, такое дело.
– Каким образом?
– Я следы видел. Лошадка искал. Всю тайгу прошел. Лошадь нашел. В ОРСе, оказывается, лошадка. Ну, где запань. Конюх мой друг. Мы выпивали немножко. Я давал ему свой нож. Хор-роший нож. Конюх давал мне писаку. Вот, такое дело.
– Арсе вынул сложенную вчетверо бумажку, протянул ее Конькову.
Через плечо ему заглядывала Елена и зло цедила:
– Какая сволота! Какая сволота!
Коньков развернул бумажку и прочел вслух: "Конюху Коновалову. Выдать лошадь под седло подателю сего, Боборыкину. Завхоз Сметанкин. 20 сентября сего года..."
– Вот это бумага!
– прихлопнул ладонью по записке Коньков и радостно подмигнул жене: - Ай да Арсе! Да ты прямо Шерлок Холмс...
– Конечно, - охотно согласился Арсе.
– За это и выпить не грех.
– Коньков налил всем в рюмки водки.
– Можно, такое дело, выпить.
– Арсе бережно приподнял рюмку и, кривясь, медленно цедил водку.
Коньков помолчал для приличия, ожидая, пока Арсе закусывал свиным салом, потом спросил:
– А что за трубку положил он в юрту?
– Вот его трубка.
– Арсе вынул из кармана дюралевую трубку, из которой торчал остаток истлевшего фитиля.
– Там нашел, где юрта Гээнта стояла.
Коньков взял трубку, стал разглядывать ее и вдруг вспомнил: это был тот самый обрезок, которым он расшвыривал пепел на месте сгоревшей юрты. Запоздалая досада на свою оплошность вызвала в душе его горькое сожаление - он только головой покачал.
– Как же я не обратил на нее внимания? Эх, лопух я, лопух!
– выругал он себя вслух.
– А при чем тут трубка?
– спросила Елена.
– Какая связь этой железки с пожаром?
– Типичный самопал.
– Коньков передал ей трубку.
– Поджигают фитиль,
– спросил Коньков скорее себя, а не Арсе.
– Я знай!
– отозвался Арсе.
– Ну, ну!
– Его отрезал свое весло. Там валяется, на складе. Алюминиевый весло. Я, такое дело, спрятал.
Коньков опять головой покачал.
– Арсе, тебе надо в следователи идти.
– А почему нет?
– засмеялся тот.
– Одну минутку.
– Коньков встал из-за стола и прошел в соседнюю комнату к телефону. Притворив дверь, он набрал номер дежурного по милиции и спросил: - Капитан Ребров? Послушай, Володь! Завтра утром вызови ко мне в кабинет Боборыкина. Тепленьким доставь его. Да! Пораньше, к девяти часам.
20
На другой день Боборыкин встретил Конькова в дежурном помещении и сердито спросил:
– С какой целью вы меня вызвали?
– Сейчас поясню. Пройдемте со мной, - приглашал его Коньков, пропуская впереди себя.
В своем кабинете он вынул из кармана закопченную алюминиевую трубку и положил на стол перед Боборыкиным:
– Узнаете?
– Что это?
– спросил в свою очередь Боборыкин.
– Обрезок от вашего весла. Вспомните!
– Допустим... Ну и что?
– Он оказался на месте сгоревшей юрты Гээнты. Как он там оказался?
– Понятия не имею.
– Боборыкин даже отвернулся и сделал обиженное лицо.
– Я вам напомню. Вы его зарядили фитилем, подожгли и положили в юрту спящего Гээнты.
Лицо Боборыкина покрылось пятнами, но он все еще пытался изобразить обиду и растерянно улыбался.
– Как бы я смог сделать это?.. Если во время пожара я был на запани.
– На лошади, например. От ОРСа до вашего склада по тайге не более двенадцати километров. Пока тлел фитиль, вы ехали галопом.
– Что вы на меня валите напраслину? Интересно, кто бы это дал мне лошадь?
– Боборыкин побледнел, и на лбу его появилась испарина.
– Конюх ОРСа, по записке завхоза. Вот она.
– Коньков вынул записку и показал ее из своих рук.
Боборыкин глядел на нее затравленно и молчал.
– Она?
– насмешливо спросил Коньков.
– Не знаю, - выдавил из себя Боборыкин и отвернулся.
– Запираться дальше бессмысленно, Боборыкин. Лошадь, на которой вы ездили, видели удэгейцы. Они могут ее опознать. Построят всех лошадей ОРСа и спросят: которая? А весло, то самое, от которого вы отрезали эту трубку, хранится в надежном месте. Так что баста.